Дозор. Питерские тени... - [3]

Пыльная дорога привела её к воротам, одна из створок которых лежала в широкой канаве, заполненной до краёв буро-чёрной водой.

«Странное дело», – непонимающе пожала плечами Юлька. – «Говорят, что в нашей любимой России – окончательно и бесповоротно – победил рачительный капитализм. Мол, кругом сплошная частная собственность…. Почему же данный недостроенный объект не охраняется? Может, это какой-то государственный заказ-объект? Например, второй корпус купчинского роддома? Мол, вороватый частный подрядчик получил сто процентов предоплаты и, долго не раздумывая, подло свинтил в неизвестном направлении? Вполне реальная версия, вполне…. Так, а куда дальше? В последнем электронном послании дядечка написал: – «От ворот надо повернуть направо. Через сто двадцать метров дошагаешь до бетонной полукруглой арки. По ней пройдёшь во внутренний дворик. Увидишь дверь парадной, на которой нарисован маленький красный крест. Там, внутри, я тебя, сладенькая моя, и буду ждать. Стол уже будет накрыт, а кроватка застелена чистым постельным бельём. Твой истосковавшийся и неутомимый пупсик…». Тварь грязная и похотливая! Кровью, сволочь, умоешься! Убивать, конечно, не буду. Но яйца подонку отобью качественно, чтобы ничего сделать – в сексуальном плане – никогда уже не смог…. Сто двадцать метров? Это сколько же шагов? Надо думать, что в районе ста пятидесяти…».

Девушка свернула под бетонную арку и, пройдя по узкому коридору порядка сорока-пятидесяти метров, оказалась во внутреннем дворике, захламлённом разнообразным строительным мусором: полусгнившими деревянными рамами, кучами битого стекла, пустыми банками из-под краски и беспорядочно разбросанными чёрными цилиндриками битума.

– Бардак и бедлам, блин горелый…. Где же эта дверь с красным крестиком? Ага, вижу, – машинально нашаривая ладонью в кармане кастет, тихонько пробормотала Юлька, после чего громко позвала – приторно-игривым голоском: – Семён Семёнович! Ау! Я пришла, встречай!

Дверь, тревожно проскрипев ржавыми петлями, широко распахнулась, и сутулый лохматый человечек неопределённого возраста, украшенный характерной «чеховской» бородкой, посоветовал:

– Не стоит так громко кричать, звезда очей моих. Нам же с тобой, Матильдочка, огласка не нужна, верно?

– Не нужна, – покладисто подтвердила Юлька.

– Тогда, птичка моя изящная, заходи.

– Ну, не знаю, право…

– Изображаешь трепетное девичье смущение? – криво улыбнувшись, прозорливо предположил человечек. – Цену себе набиваешь? Хочешь, чтобы тебя поуговаривали? Оно, если вдуматься, и правильно. Девственность – товар ценный, хотя и одноразовый…. Хи-хи-хи!

Сзади послышалось размеренное пыхтенье:

– Хы-хы-хы…

Юлька торопливо обернулась и досадливо поморщилась – на выходе из коридора, по которому она пришла во внутренний дворик, сидела, смешно вывалив розовый язык на сторону, большая чёрно-пегая овчарка. На шее собаки располагался широкий кожаный ошейник, усыпанный пирамидальными солидными шипами, а неподвижные круглые глаза отливали равнодушным балтийским янтарём.

Опять заскрипело – тревожно и глумливо.

– Привет, бикса расписная! – известил хриплый басок, в котором с лёгкостью угадывались похотливо-сальные нотки. – Ножки у тебя – закачаешься. Не обманул Интернет…

«Два молодых широкоплечих облома вышли из соседней, самой обычной двери, не отягощённой всякими крестиками», – загрустила Юлька. – «Три мужика и здоровенная овчарка в придачу к ним? Многовато будет. Ладно, ещё не вечер. В том смысле, что побарахтаемся…».

Она извлекла из одного кармана кастет и ловко надела его на костяшки правой руки. После чего достала из другого кармана баллончик с газом и замерла в оборонительной стойке.

«Надо их слегка удивить», – шустрой мышкой пробежала в голове здравая мысль. – «А потом – отработанными пируэтами – ненавязчиво переместиться к коридору, «познакомить» собачку с качественным израильским газом и задать дёру…. Обидно, конечно, что дельце сорвалось, но, как говорится, не до сантиментов. Достану Семёна Семёновича, гниду штопанную, в следующий раз…».

Глава первая Любитель пива и вечер, богатый на события

День не задался с самого утра. Из знаменитой серии: – «Похмелье – штука тонкая…».

Вчера праздновали день рожденья Серёги Данилова, Гришкиного закадычного приятеля детских и юношеских лет: тридцать семь лет – дата очень серьёзная и знаковая.

Помните, у незабвенного Владимира Семёновича? Мол: – «На цифре тридцать семь – с меня слетает хмель. Вот, и сейчас – как холодком подуло. Под эту цифру Пушкин – подгадал себе дуэль. И Маяковский – лёг виском на дуло…».

Впрочем, действительность развивалась вчера – строго вопреки строкам легендарного поэта. Вернее, с точностью, но наоборот. Во-первых, никаким холодком «не дуло», наоборот, было до полного безобразия душно и жарко. А, во-вторых, хмель «не слетал», а – тупо и целенаправленно – оккупировал головы празднующих…

– Блин, как голова-то трещит, мать его – стонал утром Гришка. – Эх, пивка бы сейчас глотнуть…. Интересно, а чем вчерашний вечер закончился-завершился? Надёюсь, без всяческих гадких эксцессов и непотребств? Непотребств – в самом широком смысле этого многогранного термина?