Дознаватель - [3]
Еврейский национализм есть еврейский национализм. Ничего не поделаешь.
Показал удостоверение, назвался. Старуха что-то буркнула и позвала внутрь дома: — Евка, иди! До тебя пришли! Из-за занавески-ришелье на меня стала надвигаться вроде мертвая гражданка Воробейчик Лилия. Но ясно ж: та самая женщина, которую я вчера разглядел в темноте, между прочим, живая. Она была в комбинации, я таких много наблюдал в Германии в сорок пятом году.
Она подошла ко мне без стеснения, хоть находилась совершенно непричесанной и босой.
Спросила:
— Что надо?
Я повторил свое имя и должность, предъявил удостоверение.
Она внимательно прочитала, тогда еще разрешалось давать документ в чужие руки:
— Цупкой Михаил Иванович. Капитан милиции, — читала вслух, нарочно каждую букву отдельно.
Женщина обсмотрела меня взглядом с головы до ног и что-то хотела добавить от себя к тому, что увидела в документе.
Но я не позволил. Попросил ее паспорт.
Она принесла. И опять не оделась и не пригладила рыжие волосы.
Когда она протягивала паспорт, я отметил, что и под мышками у нее волосы тоже светлые. Да. Густые и светлые. Мне стало за нее стыдно. Что она так.
Установочные данные: Воробейчик Ева Соломоновна. Прописана в городе Остре, Козелецкого района Черниговской области.
Я спросил, что она делает в доме покойной Воробейчик Лилии и кем ей приходится по степени родства.
Она ответила:
— Мы сестры. Близняшки. Я тут буду ждать срока получения наследства. Когда вступлю в законные права, намерена тут и остаться. А может, продам дом. Пока не решила.
Возразить было нечего. Но имелась еще маца.
Я сказал:
— Гражданка Воробейчик, вы зачем делаете мацу, тем более без Пасхи? Это вообще нехорошо. Я вас серьезно предупреждаю. К тому же с привлечением наемного труда.
Ева обратилась с громкими словами к старухе:
— Он хочет, чтоб ты показала ему свой паспорт. Покажи. И скажи, что ты не наемная, а тетка мне и Лильке.
Старуха принесла из комнаты паспорт — затрепанный и тоже в муке, раскрыла, протянула на ладони.
Фамилия у нее была другая — Цвинтар, имя чисто еврейское, старое, как и положено по возрасту, — Малка.
Я спросил, с какой стороны она тетка.
Пока старуха осознавала вопрос, Ева выдохнула:
— С еврейской, с еврейской. — И при таких нелицеприятных словах даже голоса не снизила, как обычно люди делают. Бесстыжая, гадость. — А мацу мы сейчас быстренько раскрошим курям. Куры покушают от души. У нас куры, там, за хатой, мы им отдадим. Мы так. Чтоб чем-то заняться. От скуки и печали. Лилечки нету. А она любила с тестом повозиться. Маца — это ж самое простое. Вода и мука. И больше ничего. Вода и мука. Что тут плохого? Ни дрожжей, ни маслица, ничего, ничего, ничего…
Она наступала на меня со словами «ничего», и под комбинацией противного розового цвета у нее все колыхалось прямо мне в лицо. Хоть по росту она находилась ниже.
Я вышел.
Вдруг подумал, что у Лилии Воробейчик курей не водилось. За хатой располагался подсобный сарайчик с барахлом. К тому же я проявил небрежность в изучении документов. Не посмотрел — или замужем Ева, в то время многие после замужества оставляли девичью фамилию. Непонятно, чем занимается, на какие средства живет.
Уточнение наметил на послезавтра. Чтоб дать Еве Воробейчик и ее так называемой тетке расслабиться.
Явился в форме.
Калитка оказалась запертая. На громкий стук открыли скоро.
Портниха Полина Львовна Лаевская, бывшая в настоящую минуту в доме, меня узнала в лицо и обрадованно сказала:
— Все-таки советская власть людей в обиду не отдаст! Ни за что не отдаст! Я сейчас так Еве и объясняла. Нет на всей земле такого, что б советские органы не обнаружили. Правда, товарищ капитан? Вы про Лилю явились рассказать? Если что тяжелое, так вы сначала мне расскажите, а я мягенько потом Евочке донесу. Прямо на подносе донесу. Осторожненько. Я умею. Вы меня знаете.
Она говорила лишние слова и не торопилась вести меня в хату. Я сделал замечание, что нахожусь при исполнении и ненужного слушать не желаю.
Пошел впереди и сам толкнул дверь.
На кухне царил порядок и блеск.
Лаевская протиснулась через меня в дверь. Причем нарочно задела объемной ногой.
— Извиняюсь, товарищ капитан. Я вас смутила. Вот вы при исполнении, а покраснели. Это с моей стороны нехорошо. Евочка выбежала в магазин. А Малка спит. Там, за занавесочкой и спит. Как младенец. Правильно говорят: что старый, что малый.
На столе — небольшом и круглом, с вязаной белой скатеркой, стояли две рюмочки-наперсточки, графинчик с вишневой наливкой. Наливка, сразу видно, прошлогодняя, потому что, во-первых, нового урожая еще надо дождаться, а во-вторых, сильно загустевшая. Аж на стекле внутри прилип темно-бордовый слой. Вроде кровь.
Лаевская распоряжалась как у себя, достала еще одну рюмку.
Покрутила ее перед своими глазами и вопросительно протянула мне:
— Вы, конечно, выпивать наливочку не будете, а я для порядка на стол поставлю. Чтоб по-человечески.
Я не хотел создавать конфликт на пустом месте и утвердительно кивнул.
Лаевская села.
Сел и я.
Она не выдержала тишины первая:
— Ну, что про Лилечку расскажете?
— Я по другому поводу. И вам бы сейчас лучше уйти, Полина Львовна. Хоть я вас целиком уважаю.
“Искальщик” – один из романов финалиста премий “Большая книга”, “Русский Букер” и “НОС” Маргариты Хемлин (1960–2015), не опубликованных при жизни автора. Время действия романа – с 1917 по 1924-й, пространство – украинская провинция, почти не отличимая от еврейских местечек. Эта канва расцвечена поразительными по достоверности приметами эпохи, виртуозными языковыми находками. Сюжет в первом приближении – авантюрный. Мальчики отправляются на поиски клада. Тут-то, как всегда у Маргариты Хемлин, повествование головоломным образом меняет течение – а с ним и судьбы людей, населяющих роман.
Маргарита Хемлин — финалист национальной премии "Большая книга" 2008 года (сборник повестей и рассказов "Живая очередь"). В героине нового романа Майе Клоцвог одни видят роковую красавицу, другие — безрассудное чудовище, третьи — расчетливую авантюристку. Но как бы там ни было, Майя — женщина. Она хочет жить. И живет в пространстве и времени, отведенном судьбой: Украина и Россия конца 40-х — начала 70-х годов XX века. Со всеми отягчающими историческими обстоятельствами. Реальными и мнимыми.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Об авторе:Маргарита Хемлин родилась в Чернигове (Украина), окончила Литературный институт им. Горького, работала в отделе культуры “Независимой газеты” (1991–1992 годы), в отделе искусства газеты “Сегодня” (1993–1996 годы). Впервые напечатала прозу в журнале “Знамя” (цикл рассказов “Прощание еврейки”, 2005, № 10). Лауреат ежегодной премии “Знамени” по итогам 2007 года (за повести “Про Берту”, № 1, и “Про Иосифа”, № 10). Том повестей ПРО… (Берту, Иосифа, Иону и других) готовится к печати и в виде рукописи представлен на соискание премии “Большая книга”.
Маргарита Хемлин — финалист национальной литературной премии «Большая книга — 2008», лонг-лист «Большой книги — 2010». Ее новый роман — о войне. О времени, когда счастье отменяется. Маленький человек Нисл Зайденбанд и большая бесчеловечная бойня. Выживание и невозможность жизни после того, как в войне поставлена точка. Точка, которая оказалась бездной.
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.