Дождись своей звезды - [15]

– Что вы уставились? – воскликнула она.

– Не устаю восхищаться силой вашего воображения.

– Откуда вам известно, какое у меня воображение?

– Не стоит так огорчаться. Богатое воображение – это совсем неплохо.

– Конечно, вам легко говорить. Вам-то уж точно в детстве не приходилось выдумывать всякие небылицы, чтобы жизнь стала хоть чуточку занимательней. Вы ведь выросли в Филадельфии. Там столько всего.

– А вы были где-нибудь, кроме Эндикотта? – спросил он, помолчав.

– Разумеется, была, – она нахмурилась. – Я училась в колледже в Блумингтоне.

– О, выходит, вам многое довелось повидать? – Он даже не пытался скрыть ехидную усмешку.

– Еще я пару раз была в Цинциннати и в Индианаполисе. А еще в Париже, Версале, Глазго, Лондоне, Варшаве, Афинах и Спарте.

– Вы путешествовали по Европе? – удивился он.

Она смущенно уставилась в свою чашку.

– Ну... не совсем. Я была в Париже в Кентукки. И в Версале – тоже в Кентукки, и в Глазго и Лондоне в Кентукки, и... – Энджи виновато посмотрела на него. – Я готовила одну статью, еще когда писала для раздела путешествий. «Чудеса вокруг нас: Кентукки, наш европейский сосед».

– Выходит, вы везде побывали, – расхохотался он.

– Возможно, я повидала и меньше вас, но вовсе не так наивна, как вы, похоже, полагаете. Жизненный опыт приобретается не только в путешествиях.

– Вы совершенно правы, – как ни странно, он не стал спорить. – Нет, конечно, поездить по миру – это чудесно. Но мне даже нравится, что вы вели столь уединенную жизнь. От этого вы кажетесь более...

– Более какой?

– Более... целомудренной.

Даже в ночной темноте было заметно, что Энджи как-то смягчилась. Удивительно, подумал Итан, какое воздействие оказывает на человека ночь. Она сглаживает все противоречия, словно уравнивая тех, кто оказывается в ее власти. В темноте можно скрыть свое истинное лицо, хотя бы ненадолго.

И неожиданно Итану захотелось именно этого. Стать кем-то другим, пусть даже ненадолго.

– Что случилось? – спросил он. – Почему вы не спорите и не ругаетесь, как раньше?

– Могу спросить то же самое. Почему вы так мило вели себя у нас? Я имею в виду – эти цветы, и вообще...

– Все очень просто, – он пожал плечами. – Вы мне нравитесь, Энджел. И ваши родители тоже.

– Но вы же собираетесь разорить моего отца!

– Неужели? – Он загадочно улыбнулся.

– Да! И я могу вас разоблачить.

– Правда? – Он снова улыбнулся. – Ну и как же вы собираетесь разоблачить меня? А кстати, кто я? Вы уверены, что знаете это?

– Уверена, – она уставилась в свою чашку. – Как я уже говорила, у меня свои...

– Источники. Это я знаю. Но какие у вас доказательства? Есть что-нибудь еще, кроме ваших личных подозрений и так называемых источников? – Когда она обиженно промолчала, устремив взгляд в ночное небо, он удовлетворенно кивнул: – Так я и думал.

– Это лишь вопрос времени, – заверила она. – А вы говорите так, словно собираетесь раскрыть мне всю правду.

– Серьезно? Вот уж не думал.

– Так, значит, вы признаете, что вы вовсе не тот, кем себя называете?

– А что, это изменило бы ваши чувства?

– У меня нет к вам никаких чувств! – Она презрительно хмыкнула.

– Ну, это уж мне виднее, Энджел. Никакая женщина так не отвечает на поцелуй мужчины, если у нее нет к нему никаких чувств.

– Мне казалось, мы говорили о том, кто вы такой.

– Правда? Ну, хорошо. Итак, кто я такой?

– И кто же?

– Все про всех знать – это ведь ваша профессия, – проговорил он с улыбкой. – Вот вы и скажите мне.

– Что за игру вы затеяли?

– Разве я затеял эту игру?

Итан пожал плечами, продолжая загадочно улыбаться, словно ему было известно нечто, чего не знала она. Он ведь и на самом деле знал то, о чем эта девушка не подозревала. И от души надеялся, что еще будет в городе, когда все наконец прояснится.

– Что ж, теперь, когда мы разобрались с тем, кто я такой...

– Мы это еще не выяснили! – перебила его Энджи.

– Мы можем перейти к нашей следующей теме.

– Какой теме?

– О чувствах, которые вы ко мне испытываете. И, как мы оба знаем, довольно страстных чувствах.

– Вы не в своем уме, – тихо проговорила Энджи. – У меня нет к вам никаких чувств. Во всяком случае, добрых.

– Это я уже понял, – усмехнулся он. Она ничего не ответила, и Итан подумал, что отдал бы все на свете, лишь бы проникнуть в ее мысли. Многое в облике девушки говорило, что она не лжет, что он ей неприятен. Однако было и другое, подсказывавшее, что он может подойти ближе. Что она хочет, чтобы он прикоснулся к ней. Обнял. Поцеловал, как в ту первую ночь в его доме.

Всю свою жизнь, с самого детства, Итан постоянно рисковал. Этот вечер не был исключением. И он решил действовать, повинуясь интуиции. Итан приблизился к Энджи. Протянув руку, погладил кончиками пальцев ее подбородок. Она повернулась и посмотрела ему в глаза. Тогда он обнял ее за талию, развернул к себе, наклонился и поцеловал.

То, что произошло потом, едва ли поддается разумному объяснению. Внутри у него словно начала медленно раскручиваться какая-то пружина. Долгие годы он стремился к некой неясной цели, и вот теперь у него возникло чувство, что эта цель наконец-то достигнута. И ему хотелось, чтобы так было всегда.

Он снова поцеловал Энджи, вначале лишь нежно касаясь ее губ, затем все более страстно. Она словно наполняла его жизненной силой.