Дождь - [29]

Добравшись до склада, я затащил Альфу внутрь. Тусклое освещение по дневному времени совсем не ощущалось, подхватив тело, я прошел в дальний угол склада подслеповато щурясь. Откинутая вчера крышка одного из ящиков облегчила процесс запихивания одаренного внутрь. Разобравшись как крепить тело в зажимах, я лишил его подвижности, не став впрочем мучиться с удалением одежды и креплением прорезиненного мешка к гениталиям.

— Ты кто? — придя в себя, мужик начал дергаться, пытаясь вырваться из удерживающей его конструкции.

Для того, чтобы пойманный оценил свое положение, я поднял ящик, поставив напопа. Второй «гроб», только без «груза», через пару минут занял симметричное положение в пространстве, оказавшись перед глазами продолжавшего психовать одаренного. Заткнув его рот предусмотренным для этого кляпом, я принялся неспешно объяснять, наглядно демонстрируя для чего нужна каждая деталь сложной конструкции, находящаяся внутри ящика. Через пять минут объяснений, Альфа взял себя в руки, дав кивком головы понять, что готов к разговору.

— Что тебе надо? — освобожденный от кляпа рот не сразу смог произнести внятно простые слова.

— Род Ванровских, Кольцевских и Зяминых, получили оплату, за то, чтобы двадцать вот таких ящиков было доставлено в город Тулу с вполне определенным содержимым, — начал я свой монолог, который тут же был прерван несдержанным слушателем.

Поморщившись, я изобразил огорчение от чужой бестактности и вновь воспользовался кляпом.

— Ну так вот, оплата была получена, а товара нет, — выдержав паузу, я продолжил: — род Филиповых прибрал к рукам имущество наших должников, включая и эти замечательные ящики. Теперь внимание вопрос, кто будет платить?

Не дождавшись никакой реакции, я решил пояснить свою позицию.

— Мне в общем-то без разницы, привезти товар или привезти тех, на кого перешли обязательства за полученные алмазы и не выполненный договор, — после того, как я произнес слово «алмазы», в глазах одаренного что-то промелькнуло.

Решив, что пойманный готов к диалогу, я освободил его ротовую полость.

— Пошел ты к такой-то матери, — Альфа на что-то надеялся и не хотел склоняться к сотрудничеству.

Поняв, что ничего путного сегодня не добьюсь, я опять лишил скованного одаренного возможности говорить. Обтянув все крепления, я закрыл крышку ящика и передвинул «гроб» на средний стеллаж. Прислушавшись, не смог различить ни одного постороннего звука, конструкция внутри ящика была продуманна до мелочей. Найти пленника, не зная где он находится, роду Филиповых теперь будет очень сложно.

В четырехкомнатной квартире все было по прежнему. Вернувшись в этот раз днем, застал семью за учебниками. Мать втолковывала сыну что-то из математики, впрочем тут-же прервавшись, стоило ригелям дверных замков издать клацающие звуки.

— Все в порядке? — пробежав по мне взглядом, она приняла одежду из моих рук.

— Да, покормишь? — так и не решив для себя, как к ней относиться, я придерживался нейтрального поведения.

Прошедшие дни пошли женщине на пользу. Натыкаясь взглядом на ее тело днем и после вечером, я невольно задерживал свой взор на приятных округлостях. Когда стемнело женщина опять пришла в мою комнату. Отказываться на этот раз я не смог, ночевки на складах выступали ярким контрастом с нежной умиротворенностью домашнего уюта.

* * *

Проснувшись, застал хозяйку за шитьем. В ее руках оказалась игла с нитью, штопая мою футболку, она тихонько напевала какой-то мотив. Я слегка пошевелился, принимая более удобную позу. От моего движения, женщина вздрогнула, испуганно бросив взгляд в мою сторону.

— Не дергайся, не обижу, — немного грубовато, я как мог ее успокоил.

— Знаю, — чуть слышно ответила она, чем невольно породила желание немедленно ее ударить.

«— Млять, что за суки, не могут нормально себя вести», — всклокотала во мне злость.

Женщина не заметила моего состояния, продолжая сидеть на углу кровати и шить. Через пару минут я успокоился, решив не копаться в причинах, из-за которых чуть не сорвался.

— Кто ты? — очередной вопрос заданный тихим голосом, судя по всему не требовал ответа, так как женщина продолжила говорить: — в твоей одежде пулевое отверстие, мой сын сказал, что именно сюда в тебя стреляли. Но на твоей спине нет никаких следов, ни свежих ни старых ран.

Решая, стоит ли говорить что-либо, я оказался в ситуации, подтверждающей поговорку о том, что молчание золото.

— Знаешь, я никогда не завидовала Альфам, слухов было много, но верить всему я уже разучилась, — продолжая стежок за стежком работать иглой, она не поднимала глаз от своих рук: — только вот сегодня проснулась и почувствовала, что так наверно они себя и ощущают, одаренные, как ты говоришь.

Придя в недоумение от прозвучавших слов, я пригляделся к ее телу. Мое новообретенное зрение, которым я видел энергии в мутировавших телах, с трудом разглядело крошечный сгусток праны, поселившийся в ее чреве. Ночью, женщина быстро пошла на спад и чтобы продержать ее силы и не оказаться в положении трахающего бесчувственное тело, я воспользовался имеющейся у меня в избытке энергией. Прана проходила сквозь ее плоть, даруя одномоментное усиление. Сколько длилась подпитка я не обратил внимания, но судя по результату, этого оказалось достаточно, чтобы сформировать в ее теле третий узел.