Довод Королей - [153]

Тыквоносец довольно свободно изъяснялся по-староэльфийски и не удивился ни их с Норгэрелем появлению, ни требованию проводить к королю Эльрагиллу. Поклонившись с претензией на эльфийскую изысканность, он сообщил, что его зовут Илгор Светоразящий, он рыцарь Солнцецвета, и счастлив оказать услугу Перворожденным и лично сопроводить их в Долину Света. Трое стражей Полуденной Рощи получили право сопровождать высоких гостей, что, видимо, считалось неслыханной честью.

К несчастью, язык смертных этого мира был Роману непонятен, а по-эльфийски говорил лишь Илгор, но говорить с тыквоносцем Нэо не стал. Паладин не походил на человека, которого можно безнаказанно расспрашивать. Когда подвели лошадей, он слишком уж внимательно наблюдал, как они с Норгэрелем подчиняли своих скакунов. Это могло быть простым любопытством, но опыт разведчика удерживал Романа от преждевременной откровенности. Выдать себя, расспрашивая, ничуть не труднее, чем отвечая, и Нэо предпочел молчать, смотреть во все глаза и делать выводы.

Это был мир довольства, радости и щедрости, население которого отличалось дружелюбием. То и дело под копыта лошадей летели пышные цветы позднего лета, а пышущие здоровьем люди в ярких добротных одеждах с нескрываемым восторгом смотрели на блестящую кавалькаду. Они казались счастливыми и довольными, но Роман давно понял, что нищих и грязь легче найти в городах, чем в селах, а летняя зелень и солнце делают радостными любые лица.

Пока было ясно одно: мир, в котором они оказались, принадлежит Свету. Эльфы здесь в большом почете, и ими по-прежнему правит Солнечный король, или, как выразился паладин Тыквы, владыка Эльрагилл. Люди то ли служат эльфам, то ли поклоняются, а кое-кто и подражает. Отсюда и золотые сандалии, завитые волосы и накрашенные глаза. Похоже, Илгор и ему подобные исполняют роль посредников между людьми и Перворожденными, стараясь выглядеть, как эльфийские воины, но степень их воинского мастерства неизвестна, равно как и осведомленность в магии.

Впрочем, всеобщей благости не наблюдалось и тут.

– Этот человек наш враг, – задумчиво сказал Норгэрель, – хотя я не могу понять, почему.

– Ну, это-то как раз понятно. Нас он видит в первый раз, значит, о личной ненависти речь не идет. Видимо, его рассердили наши сородичи. Здесь слишком низко кланяются Перворожденным, чтобы это не бесило тех, кто не считает бессмертие и раскосые глаза поводом для пресмыкания. Наш друг ненавидит эльфов потому, что в сей обители Света принято их обожать. Любопытно, много ли тут таких?

– Тогда ему лучше не ехать с нами.

– Правильно, но что мы можем сделать? Сказать, что мы ему не доверяем? Наш завитой паладин может истолковать это по-своему, а я не хочу, чтобы у парня были из-за нас неприятности. Здесь, похоже, не так уж много людей, наделенных гордостью.

– Он тебе нравится?

– Пожалуй, да... Он мог бы сказать нам правду, жаль только, мы ее не поймем. А теперь помолчим, не стоит долго разговаривать.

– Ты встревожен.

– Да. Как всегда, когда вижу «век сытого лета», как в свое время изящно выразился Проклятый.

Рамиэрль слегка сжал коленями бока иноходца, и тот прибавил шагу, опережая и Норгэреля, и эскорт. Солнце светило вовсю, к нему влюбленно тянулись стоящие вдоль дороги желтые и алые цветы в человеческий рост, пахло медом, но на душе у Рамиэрля было скверно.

2886 год от В.И.

15-й день месяца Медведя.

Оргонда. Лиарэ

Со стороны Сезар казался спокойным и равнодушным, как памятник королям древности, но это была лишь вошедшая в поговорку родовая сдержанность Мальвани. Только сейчас, глядя на суетящихся моряков, виконт понял, как он соскучился по друзьям и устал ждать. Марк, непонятно почему именующий себя Отважным, по двадцать раз на дню впадал в крайности. Повелитель Оргонды то ожидал помощи из Арции, то заявлял, что справится с Пауком своими силами, то причитал, что все его предали, война проиграна и ничего хорошего не ожидается. Герцогиня держалась лучше, Марта Оргондская унаследовала от Тагэре не только золотые волосы, высокий рост и гордую походку, но и чувство долга, умение владеть собой и делать то, что нужно. В Лиарэ бытовала злая шутка, что единственный настоящий мужчина при дворе Марка – это герцогиня. В этой шутке было очень много правды, но Малве не сомневался – рядом с сильным и дельным человеком Марта Тагэре была бы просто женщиной, нежной, любящей и верной. Просто ей не повезло с мужем.

Увы, оргондский властелин походил на своих великих предков разве что массивным носом и раздвоенным подбородком. И еще он был упрям, как стадо мулов. Даже коню было очевидно, что по Ифране нужно ударить одновременно из Оргонды и Арции, но Марк вбил в свою лысеющую голову, что следует объединить силы. Филипп пошел у него на поводу, впрочем, ничего страшного в этом не было. Утраченные Арцией провинции могут быть возвращены по мирному договору, и даже хорошо, что они не будут разорены войной, да и убрать из страны тысячи вояк, рвущихся кто за славой, кто за добычей, не помешает. Что поделать, за десятилетия войн в Арции развелось множество народу, способного управляться лишь с пиками и мечами. Если им не подсунуть врага, они примутся затевать склоки и бить своих же... Пусть уж лучше грабят Паука, благо есть чего.