Доверься мне - [17]

– Что с тобой? – Теперь его голос звучал чуть более хрипло, отчего у меня в животе творились странные вещи.

Медленно, очень медленно, его рука поднялась выше по моему предплечью. Как и в той фантазии, по коже пробежала дрожь, а температура подскочила. Я сумела лишь покачать головой. Разве такое возможно, что одного его прикосновения хватило, чтобы так меня потрясти? Дело в том, что меня тянуло к нему уже несколько месяцев? В том, что он настолько упорно меня добивался? В том, что втайне я скучала по физической близости? Или просто алкоголь виноват в том, что я оказалась такой слабой рядом со Спенсером?

– Посмотри на меня, Доун.

Мои стены пошатнулись, и появилось ощущение, что по ним медленно, но уверенно разбежалась парочка трещин. Я чуть-чуть приоткрыла глаза, хотя знала, что это гораздо опаснее.

Безумие. Вся эта ситуация, этот момент. Все казалось совершенно безумным и абсолютно нереальным.

Спенсер стоял так близко, что у меня пересохло горло. Я могла пересчитать его густые черные ресницы. Или несколько веснушек на носу. Сейчас, зная, что он был сломан, я удивительным образом стала это замечать.

– У тебя нос кривой, – прошептала я. Мой голос затерялся в крошечном пространстве между нами.

Один уголок его рта чуть приподнялся. Он накрутил на палец прядь моих волос.

– А у тебя волосы рыжие, как каштаны.

– Мне казалось, тебе это нравится, – пробормотала я, словно не в себе, зачарованно наблюдая за локоном, который он то накручивал, то опять раскручивал. Обычно он постоянно играл с ручками или любыми другими предметами вокруг. Сегодня же в его руки попалась я.

– Не только это.

Я вцепилась в край его рубашки, чтобы не потерять сознание. Спенсер тихо вздохнул. Он подошел еще ближе, пока наши лица не оказались на расстоянии ладони друг от друга.

– Доун… – Он так шепнул мое имя, будто испытывал страдания, которые в силах прекратить только я. – Я еле сдерживаюсь, чтобы не поцеловать тебя, когда ты так на меня смотришь.

Со мной происходило то же самое. Воздух между нами становился все плотнее, пока у меня не возникло ощущение, что мне больше нечем дышать. Если наши рты сейчас же не соприкоснутся, мир рухнет. Земля просто рассеется. Я свалюсь замертво. Мне этого не хотелось, и Спенсеру, очевидно, тоже. Он наклонил голову в тот же момент, когда я встала на носочки.

Его губы прижались к моим, и я вмиг растаяла. Они были твердыми и теплыми, мягкими и осторожными. Я сильнее сжала его рубашку и потянула на себя. В груди разрастался жар, растекаясь во все стороны.

Спенсер тихо простонал и обвил меня руками. Его рот на секунду оторвался от моего, и он жадно глотал кислород. А в следующее мгновение уже снова целовал меня.

Это оказалось до смерти приятно. Я приоткрыла для него губы, и его язык коснулся моего. У меня вырвался вздох, а потом…

…Спенсер резко от меня отстранился.

Он недоверчиво уставился на меня, вытянув обе руки:

– Да ты издеваешься надо мной, Доун.

– Что? – не поняла я, все еще совершенно оглушенная потрясающим поцелуем.

Спенсер отдернул ладони от моих плеч и отпрянул на шаг. А затем издал нервный смешок.

– Ты напилась. Напилась. – Обеими руками он провел по волосам и скрестил их за головой.

– Не совсем, в смысле, я только… выпила немного пунша, – робко пролепетала я.

И, судя по всему, ляпнула что-то не то, так как Спенсер отвернулся и прошелся по комнате. Его руки опустились и сжались в кулаки.

– Спенс…

– Твою мать! – Со всей силы он пнул корзину для белья Брикса, которая с грохотом завалилась на пол.

Я задержала дыхание и обхватила себя руками, чтобы не дрожать. Еще ни разу на моих глазах Спенсер не приходил в такую ярость.

Обернувшись ко мне, он какое-то время просто смотрел. Я по глазам видела, как шевелились шестеренки у него в голове. Спенсер открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал. Он тяжело сглотнул и уставился в пол:

– Не так.

У меня гудела голова. Все смешалось, стало жутко жарко, а во лбу начала пульсировать боль. Я тронула пальцами губы. Их покалывало так, что можно было сойти с ума. Затем моя ладонь сжалась в кулак. Как я только могла допустить, чтобы это случилось?

– Извини, – прошептала я.

Его плечи заметно напряглись. Видимо, я опять сказала что-то не так.

– Я жалкий лапсус, – буркнула я.

Спенсер взглянул на меня так, как будто я лишилась рассудка.

– Лапсус? – непонимающе переспросил он.

– «Ошибка» по-латински. Папа так всегда говорит. Но у него это скорее что-то вроде ругательства.

Это слегка смягчило жесткое выражение в его глазах.

– По-моему, звучит, как какой-то маленький зверек. С длинными висящими ушами.

Я слабо улыбнулась, хотя больше хотелось зареветь. Спенсер ответил на мой взгляд, и это словно растянулось на часы. Мы смотрели друг на друга, но в конце концов я не смогла больше выносить тишину и все-таки сделала еще один шаг в его сторону.

– Извини. – Я не знала, что еще сказать, чтобы он опять взглянул на меня как прежде.

Он медленно кивнул, снова глубоко вдохнул и выдохнул, а потом в его взгляде что-то изменилось. Мне стало ясно, что он пытался сделать. Спенсер прятал свои чувства, запирал их за маской беззаботности. В его глаза вернулись задорные искорки.