Доверься мне - [5]

— Спасибо! — Конни энергично пожала ей руку. — Как думаете, ничего, если я ненадолго загляну в тюрьму к Стиву?

— Полегче на поворотах! — одернул девушку молодой прокурор. — Ты и шагу отсюда не сделаешь, пока я не распоряжусь насчет охраны. А теперь пошли, Конни.

Она вовсе не намеревалась смиренно соблюдать дистанцию. Конни шагала рядом с прокурором; так они прошествовали вдоль всего коридора к просторному кабинету в углу здания.

Девушка радовалась, что одержала эту небольшую победу над Аделиной Нильсен… и над Роббинсом. Их общение в прошлом, когда прокурор учил девушку давать показания на процессе Саверо, представляло собой непрерывную череду стычек и ссор. Тогда сила была на его стороне, и он мог задирать нос сколько угодно. Но на этот раз все сложится иначе!

Ник захлопнул за гостьей дверь и жестом указал на кожаное кресло напротив его огромного, заваленного бумагами стола.

— Присядь, Конни.

— Не хочу!

Он просиял неотразимой улыбкой, перед которой устоять невозможно, лучше и не пробовать. Как правило, Ник Роббинс производил впечатление человека серьезного, поглощенного проблемами глобальной важности. Но когда он улыбался, лицо словно озарялось светом. Темные глаза озорно заискрились.

— А ты совсем не изменилась, Конни. Хоть внешне выглядишь по-другому, но такая же упрямая, как сорняк на клумбе с тюльпанами.

— С чего ты взял?

— Я пригласил тебя сесть. — Молодой человек указал на кресло. — Ты сказала, что постоишь. Предложи тебе кофе, ты потребуешь лимонаду. Скажи тебе, что небо синее, и ты примешься уверять, что оно оранжевое в цветочек.

— Не глупи! Цвет неба я знаю.

— Оно синее, как твои глаза. — Роббинс уселся за стол, перелистал телефонный справочник и снял трубку. — Я звоню в окружной офис федерального управления.

Пока прокурор разбирался с федеральными бюрократами по телефону, Конни пригляделась к человеку за столом. Николас Роббинс был красив, изящен, высок и… элегантен. Именно это слово лучше всего характеризовало государственного обвинителя. Спокоен, невозмутим, однако за внешним лоском угадывался характер твердый и несгибаемый. Силен и уверен в себе, черты лица словно из гранита высечены. Светло-каштановые волосы всегда тщательно причесаны. Носит дорогие, сшитые на заказ костюмы. Сегодня на нем темно-синий и сидит безупречно. Тонкая белая рубашка, запонки с монограммой, шелковый галстук.

Ник повесил трубку.

— Офицер федерального управления зайдет за тобой через полчаса.

— Видишь ли, Роббинс, я отказалась сесть не затем, чтобы тебя позлить. Я два дня провела за рулем, спеша сюда: зад до сих пор ноет.

— А как насчет мозгов? Тоже выдумала — возвращаться в Хьюстон! Здесь для тебя небезопасно. — Прежде чем Конни успела возразить, он поднял руку. — Я знаю, ты до сих пор не веришь, будто Джованни Саверо занимался рэкетом и контрабандой и возглавлял преступную группировку. Но факты — упрямая вещь. Только благодаря этому мне удалось включить тебя и прочих свидетелей в программу защиты.

— Да знаю, Роббинс.

— Так зачем ты вернулась?

— Я подумала, что ты отчасти прав… — отозвалась она. Газетную статью о гибели Майкла Джордана Конни запомнит на всю жизнь. Беднягу убили двумя выстрелами в голову. А тело затолкали в багажник взятого напрокат автомобиля и оставили в порту.

— Что ты сказала, Конни?

— Не верю, что мистер Джованни Саверо был королем преступности, но вот убийство Майкла и впрямь похоже на показательную расправу. Может, кто-то, кто работал на Макса Саверо, заманил Майкла назад в Хьюстон и убил его, чтобы запугать прочих свидетелей?..

— Так и мы сначала думали. Особенно учитывая, что убийство Джордана совпало с борьбой за пересмотр дела Саверо. Но косвенные улики доказывают обратное. Орудие убийства, отпечатки пальцев, пятна крови… — Прокурор пожал плечами. — Прости, Конни, но твой друг Стив действительно убил Майкла Джордана.

— Ты ошибаешься!

— А ты несносная упрямица!

— Я права, Роббинс! Ты должен меня выслушать! Я избавлю тебя от многих неприятностей!

— Только не надо одолжений! — Ник отодвинулся в кресле от стола и встал. — Поговорим о чем-нибудь другом, пока за тобой не пришли. Тебе нравится Калифорния?

— Не хуже других мест. У меня есть работа. Я учусь в колледже, изучаю юриспруденцию. Но я здесь не для пустой болтовни. Я приехала вызволить моего друга из тюрьмы. И еще…

— Перемена пошла тебе на пользу, — заметил Роббинс.

— О чем ты? — недоуменно пробормотала Конни.

— Новый цвет волос. Новый стиль. Ты отлично выглядишь! Это тебе координатор присоветовал?

— Не-а. Сама додумалась! — Конни подозрительно воззрилась на Роббинса. Он осыпает ее комплиментами, чтобы сбить с толку?

— Почему ты выбрала черный цвет?

— Сначала я решила вернуться к естественному оттенку. Только вот беда, не смогла вспомнить, какой он был. Мне подумалось, что черный цвет то, что надо, учитывая, что калифорнийки — блондинки, как на подбор.

— Очень идет к твоим синим глазам.

Девушка почувствовала себя польщенной. В прошлом, когда Конни Грант выступала в роли свидетельницы, Роббинс постоянно критиковал ее манеру одеваться. Единственный мужчина, который не одобрял, когда Конни выставляла грудь напоказ…