Достойный любви - [18]

Губы опять жадно припали к горлышку.

Закинув назад голову, Гордон сделал большой глоток и, на секунду потеряв равновесие, едва удержался на ногах. Алкоголь уже давал о себе знать.

Чертыхаясь и охая, Гордон быстро нашел точку опоры и, уже твердо стоя на ногах, хохотнул: «Держись, старик! А то еще свалишься и шею себе сломаешь. — И, поразмыслив, добавил: — Впрочем, кого это волнует?!» Эта мысль привела его в дикий восторг, и он громко захохотал.

Вновь нахлынули воспоминания.

Дженни… Вот кто будет страдать, если с ним что-то случится. Бедная сестренка! Она даже не знает, где он. Вот уже сколько лет от него ни слуху ни духу. Она одна действительно любила его. Наверное, места себе не находила, когда он вдруг исчез. Милая, добрая сестричка… Как она сейчас там со стариком Джо? Они удивительно подходят друг другу. Нежная и любящая Дженни, прекрасная хозяйка и любящая жена, и Джо — добрый, надежный и порядочный… За четыре года их супружества появились три замечательных краснощеких малыша… Наследники на радость деду! Отец от Дженни без ума… Дженни — гордость семьи, а он, Т.Г. Меннинг, — ее позор! Так, по крайней мере, сказал отец.

Под ногой осыпалась земля, и груда мелких камешков, шурша и подпрыгивая, покатилась вниз по склону. Фляжка, описав дугу, вновь примостилась ко рту. Он пил долго и жадно.

Гордон с тупым безразличием проводил взглядом падающие вниз камешки. Он был пьян. Только один человек в округе будет жутко огорчен, если Гордон сломает себе шею.

Это конечно же Муни Бакус, который скупил все долговые расписки Горди.

Сколько же он должен Бакусу? Должно быть, приличный куш! Были времена, когда Гордон не спал ночами, ломая голову, где бы достать деньги, чтобы отдать долги? Это считалось делом чести. Достоинство, благородство, честь — как все это мелко и несущественно сейчас!

Таким вот он когда-то был, так он когда-то жил… Все, хватит! Былого не вернешь! И винить в этом некого, кроме самого себя. Никто не гнал его из дому. Не сверни Гордон с проторенной дорожки, сейчас был бы врачом, как и отец. И невеста была — Мэри Портер. Сыграли бы свадьбу, и дети пошли бы… Вот так махнули бы не глядя четырех наследников. Старик отец был бы на седьмом небе от счастья.

Зажили бы они с Мэри… Ее родители были довольно богатыми людьми. Акров на пятьдесят с их стороны можно было рассчитывать, а может, и больше… Небось, старик раскошелился бы и на все двести пятьдесят, чтобы облегчить страдания дочурки, засидевшейся в девицах.

Да, спутал он им, однако, все карты. В один прекрасный день Т.Г. Меннинг предпочел мирно отчалить в Колорадо, где и до сих пор пропивает без зазрения совести все до последнего цента. Все, что удается выжать из шахты. Получается, правда, негусто. С его шахты толку никакого!

Фляжка опять пошла в дело. «Примите мои поздравления, Т.Г. Меннинг! Вы опять надрались до чертиков! Глупо? А что же делать, когда у тебя золотая лихорадка. Тут не до благоразумия. К черту благоразумие!»

Вечером 4 января 1848 года в сорока пяти милях от местечка Саттерс Форбс в долине Сакраменто Вильсон Маршал обнаружил золотой песок в отводном канале, питающем речной водой его лесопилку. С того самого злополучного вечера золото в этих краях обогащало одних и губило других. Именно с этого момента история Колорадо начинает новый отсчет времени.

Не менее глубокий след это событие оставило и в жизни Терри Гордона. Он сжег за собой мосты, и жизнь его покатилась по наклонной. Но теперь это уже не имеет значения.

Горди перевел дух и глотнул живительной влаги.

Деньги у него быстро кончились. Отец от него отвернулся, когда понял, что сын не пойдет по его стопам и ему не на кого оставить свою клинику. Мэри его не дождалась. Насидевшись вдоволь в девицах, она с радостью ухватилась за предложение какого-то мелкого железнодорожного чиновника и выскочила за него замуж. А сам Горди Терренс не сегодня-завтра получит пулю в лоб. Вот такая грустная история.

Муни Бакус не любит долго ждать. Три дня назад его головорезы поставили Горди ультиматум. Ему дали ровно две недели. За этот срок надо найти деньги и отдать долг. Всего две с половиной тысячи. Немало. И где же их взять?

Недолго Гордону осталось ходить по этой земле.

Оступившись, Гордон неуклюже взмахнул руками. Вниз по крутому склону горы вновь посыпались хрустящие подмерзшие комья. Хмель ударил в голову. Ноги заплетались и скользили и становилось все труднее удерживать равновесие. «Надо бы перекусить чего-нибудь, а то на голодный желудок быстро пьянеешь», — подумалось ему. За день эта мысль несколько раз приходила Гордону в голову, но поесть он так и не удосужился.

Перед глазами поплыли круги. Он тряхнул головой, пытаясь взять себя в руки. Начинался самый трудный участок пути. Тропа сужалась, петляя по узкой каменистой гряде между двумя ущельями. Одно неосторожное движение и Муни безвозвратно потеряет свои деньги.

Усилием воли Гордон сосредоточился и замедлил шаг. Погода была скверная, ветер крепчал, остервенело теребя полы его поношенной куртки. Пришлось одной рукой придерживать шляпу, чтобы не унесло. Высоко над головой висело пасмурное, серыми кусками на темной синеве, небо, освещенное поднимающимся месяцем. Откуда-то с гор донесся далекий заунывный вой шакала, похожий то на отчаянный плач, то на хохот.