Досталась нам эпоха перемен - [16]

Недостаток того, что упустило государство, с лихвой восполняют предприниматели. На то они и предприниматели, чтобы предпринимать действия по заполнению пустующих ниш для получения прибыли. И в разворотливости им не откажешь. Сейчас в привокзальных киосках можно купить столько «наград», что диву даешься изобретательности изготовителей знаков и значков по всем поводам воинской службы в любом роде войск.

Иногда посмотришь на иконостасы ветеранов и действующих офицеров и поражаешься тому, что рядом со знаками отличия, утвержденными государством, висят медали, изготовленные по заказу коммунистической партии, постоянно действующего Верховного Совета СССР под руководством госпожи Умалатовой, Советов ветеранов различной тематики и прочее и прочее. Ордена адмирала Кузнецова, генсека и председателя КГБ Андропова, председателя ВЧК Дзержинского, медали и ордена российских императоров…

Что меня еще поразило на выставке «Агрессия»? В каждом немецком батальоне было свое знамя. Некоторые наши специалисты говорили, что это пустая возня со знаменами. Но немцы, люди рациональные, просто так ничего не делали. Солдаты батальона видели свое знамя в бою и четко выполняли принцип, что «знамя есть символ воинской чести, доблести и славы».

Наше полковое знамя видели только те, кто служил при штабе полка. Много знамен с той и другой стороны попало «в плен», но свою задачу поддержания боевого духа частей и подразделений они выполнили. Наличие знамени повышает ответственность командира и подчиненных за его сохранность, сплачивает подразделение, диктует необходимость выполнения полученного приказа самостоятельно, даже находясь в отрыве от основных сил. Поэтому вопрос о знаменах и на сегодняшний день требует детального изучения и совершенствования в изменяющихся условиях ведения боевых действий.

Говоря с позиции пограничных войск, возможно, что и каждая пограничная застава должна иметь свое знамя.

Что еще можно сказать по этому поводу? Об уровне культуры. Что-то мне не попадалось сведений ни об одной армии мира, даже из африканских стран, где бы солдат перед увольнением в запас обшивал свои погоны и воротники бельевым шнуром, делал из погон эполеты с бахромой, вязал затейливые аксельбанты из бельевых веревок, привязывал кисти с бахромой к сапогам и навешивал на себя столько самодельных значков, что сам по себе напрашивается диагноз, прочитанный мною в книге по психиатрии:

«Командир партизанской бригады тяжелых пулеметов, трижды герой мира и четырежды герой страны, кавалер всех орденов и медалей, а так же всех блестящих предметов».

Эти солдаты не с пальм спустились. Они выросли среди нас. Они живут среди нас. Они есть выразители культурного уровня нашего общества. Мы можем что угодно думать о себе и говорить, что мы самые культурные, что мы самая читающая нация в мире, что у нас коровы повышают надои от музыки Баха и Бетховена и прочее и прочее, но культурный уровень нации будет оцениваться вот по этому позорищу, отслужившему в российской армии.

Это все цветочки. По последним опросам общественного мнения, большинство молодежи отдает предпочтение личности Сталина. Вы представляете, что будет, когда к власти в России придут сталинские вертухаи? Причем придут на плечах тех, кто спит и видит себя пожизненным президентом. На народ надежды никакой нет. Скажут ему, он в думу и коня пожизненного президента изберет.

В 1955 году в возрасте 5 лет я попал под машину и сломал ногу. Бежала ватага ребят по узенькому тротуару и при проезде мимо нас автомашины несколько человек столкнулись друг о друга. По одному из законов Исаака Ньютона меня отбросило к заднему колесу машины. Двойное сальто, и я лежу на асфальте. Открываю глаза, водитель выходит из кабины.

— Ну, — думаю, — сейчас влетит.

Встаю, делаю два шага и падаю. Остальное все в темноте. Но я отвечал на все вопросы и защитил дяденьку-шофера, который меня видеть никак не мог. Потом он приходил ко мне в больницу вместе со своей семьей, а я никак не мог понять, чьи это родственники приходили меня проведать.

Лечили меня в маленькой поселковой больничке на крутом берегу реки. Часто мама моя со мной сидела и что-нибудь рассказывала. По тем временам она была образованным человеком с семью классами образования. Об уровне того образования может говорить и тот факт, что в средней школе изучался такой предмет как логика. Кто-то слышал о таком предмете в нашей современной средней школе? В 1955 года она не была доросшей до этого, а при сегодняшней реформе образования об этом лучше и не заикаться.

Однажды в больнице ей попался в руки отрывной календарь за 1955 год, и она читала его мне, как говорится, «от корки до корки». Где-то в третьем заходе я начал ее останавливать и просил читать дальше, так как это уже помню. А ну-ка, расскажи. Пожалуйста. Изумленная мама поделилась этим с лечащим врачом Ларисой Петровной. Та пришла проверить. Открывает наугад календарь и спрашивает: «Кто это?». Пятилетний мальчик отвечает: «Никита Сергеевич Хрущев, Председатель Совета Министров СССР, Первый Секретарь Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза». «А это кто?» «Долорес Ибаррури, председатель Коммунистической партии Испании». Еще и еще. Безошибочно. С детства в память накрепко врезались фамилии Ворошилов, Буденный, Булганин, Шверник, Поспелов, Маленков, Каганович, примкнувший к кому-то Шепилов и другие. Сейчас мне и самому в это трудно поверить, но специально приезжал профессор из области посмотреть пятилетнего уникума, который «знает в лицо» всех руководителей партии, правительства и выдающихся людей 1955 года.