Досье «72» - [75]

А разве не по-доброму они веселились в обстановке всеобщей радости по случаю Ста дней деда? Вот уже несколько лет как коммерсанты, вдохновленные празднеством Хеллоуина, снова ввели в моду кутежи бывших выпускников лицеев. С той поры за сто дней до смерти самые веселые дедушки и бабушки, надев белые балахоны и побрякушки, стали забрасывать прохожих конфетти и мукой. Крики жертв и нападавших сливались в один радостный визг. В деревянные чашки со звоном падали монеты. Вечерами в недорогих ресторанах раздавались распутные песни, из дверей, покачиваясь, выходили на тротуар силуэты, которые переводили дух, держась за фонарные столбы, и удалялись зигзагами навстречу оставшимся девяноста девяти дням жизни.

Я больше уже не мог. Я вскоре закончил то, что по официальной терминологии называлось этапом № 1, что давало мне право уйти на пенсию. Впереди у меня было нечто лучшее, этап № 2, то есть семнадцать лет беззаботной жизни, которой все дожидались с нетерпением. Для меня пятьдесят пять лет наступили слишком рано, безделье кружило мне голову. Я с таким трудом сумел найти работу, что даже не представлял себе, что когда-нибудь ее брошу. Без особых усилий я добился продления трудовой деятельности и мог продолжать наблюдения за природой человека. Мне казалось, что развитие людей шло в ошибочном направлении. Но где было правильное направление? В течение многих лет я старался следовать желаниям моих клиентов — я чаще всего использовал термин «пациенты», поскольку он лучше всего отражал волнения, которые испытывали большинство Кандидатов, — там не было ни романтизма, ни великодушия. Мелани считала это нормальным. По крайней мере, неизбежным:

— Оглянись вокруг, посмотри на поведение людей, когда они приближаются к семидесяти двум или семидесяти пяти годам и видят приближение развязки. В начале своего пенсионного возраста они используют свое свободное время, свою активность для того, чтобы участвовать в жизни общества, чтобы позаботиться о своих близких. Но по мере того, как приближается их час, они начинают замыкаться в себе. Чем старше они становятся, тем больше интересуются собой, тем сильнее чувствуют потребность «воспользоваться этим», воспользоваться последними годами жизни, чтобы предаться любым излишествам. Стараясь наверстать упущенное, они идут на все, а чувство безнаказанности придает им смелости. Им больше нечего терять, и они курят, едят, нет, извини, жрут, пьют. Они подбирают крохи собственной жизни. Рекламщики правы: их излюбленная цель — это те, кого смело называют «новые молодые», кто готов все испытать, все попробовать, а главное, способен за это заплатить. Поэтому в данных обстоятельствах, поварившись лет пять или больше в изобилии, в эгоизме, в попустительстве, как они могут накануне смерти вновь обратиться к ценностям, которые их научили презирать? Даже женщины, мне тяжело об этом говорить, но надо смотреть фактам в лицо, даже женщины захвачены этой волной гедонизма. Куда мы катимся?!

Но вот уже четыре или пять лет как вдохновленные, безусловно, рекламными кампаниями, направленными на молодых стариков, и замороченные агентствами облегчения перехода бабушки, похоже, очнулись. Чувственная струна не исчезла, они все чаще хотели разделить свои последние радости со своими детьми, с мужьями, если те еще были живы, с друзьями. Но участились случаи вывихов в сторону альтруизма. Воспылав жаждой общения, эти дамы стали скатываться к гурманству, а потом к приключениям: полеты на монгольфьерах, подводное плавание, этап велогонки «Тур де Франс». А потом, как будто бы они все вертелись вокруг одного горшка, женщины стали позволять себе прихоти, требовавшие припудрить носик: вечер вдвоем с таким-то модным певцом, с таким-то актером, которого они любили всю свою жизнь. Это стоило им бешеных денег, но они не обращали внимания на расходы. Вначале мне было очень трудно выполнять такие просьбы: артистов мало вдохновляла мысль о том, чтобы появиться на публике со старушкой, и они выдвигали чрезмерные условия. К счастью, такому отношению положила конец одна телевизионная передача. Поняв, что публике великодушные жесты по душе, оценив, что тем самым они предстают в выгодном свете, всякого рода знаменитости вдруг оказались свободными и готовыми позволить дамам и даже мужчинам, как сказала одна певица, провести сказочный вечер.

Следующим этапом стали, как и ожидалось, пожелания, связанные с плотскими удовольствиями. В конце концов, даже и в пожилом возрасте женщина остается женщиной, почему она не могла испытывать желание, потребность погладить нежную кожу, почувствовать, как к ее груди устремляются нервные пальцы любовника? К этому состоянию души Мелани, поборов первое разочарование, сумела отнестись с пониманием. Да, конечно, это совершенно нормально, вы далеко не первая и не единственная. Поначалу это было катастрофой, потому что такие заказы загоняли нас в тупик. Пришлось срочно подружиться с агентством по поставке жиголо. Услуги их стоили дорого, все по первому классу и в различных вариантах. Пожилая женщина, пожилой мужчина, по одному, группой — только заказывай. И плати.