Дорожные записки (На пути из Тамбовской губернии в Сибирь) - [8]

Близ Егорьевской башни, почти напротив церкви св. Георгия, есть полуразрушенная стена с башнями — это остатки Зачатейского монастыря. Супруга великого князя нижегородского Андрея Константиновича, Анастасия, по смерти своего супруга, построила его и сама, под именем инокини Вассы, постриглась в нем. Это было в 1365 году. Монастырь скоро наполнился, потому что сто десять боярынь и девиц двора великокняжеского последовали примеру благочестивой Анастасии. Вот начало этого монастыря. Сперва он стоял в полугоре, но в 1684 году, после пожара, истребившего до основания монастырские строения, он был перенесен на гору, напротив церкви св. Георгия, саженях в 20 от кремля, и получил название „Происхожденского". Главная церковь, выстроенная в 1716 году и поправленная в 1745 г., пришла в ветхость в начале нынешнего столетия; потому и вознамерились перестроить монастырь. Когда же в 1809 году он сгорел, то игуменья Дорофея перенесла его (в 1812 году) на московский выезд. С новым местом, он получил и новое название „Крестовоздвиженского".

Третий монастырь, находящийся в Нижнем Новгороде, есть Благовещенский. Он расположен в полугоре напротив ярмарки и поддерживается огромным контрфорсом, устроенным в 1832 и 1833 годах. Не доходя до монастыря, вы найдете старинную каменную часовню; прежде она была окружена строением, но пожар 1834 года совершенно истребил его. В часовне этой есть бассейн самой чистой ключевой воды. Эта часовня построена на том месте, где св. Алексей митрополит в 1359 году, на пути своем в Орду, совершил свою убогую трапезу: этот ключ — тот самый, в котором святой муж размачивал дорожные сухари свои. Возвращаясь из Орды, св. Алексей был принят в Нижнем великим князем Борисом Константиновичем, крестил у него сына Ивана и, осматривая город, прельщен был положением того места, на котором он прежде останавливался. Он заложил тут каменную церковь Благовещения Богородицы, устроил монастырь и „удоволил его и селы и водами". Великий князь нижегородский также сделал важные пожертвования в этот монастырь. Он дал в 1393 году грамоту этому монастырю (вместе с Спасским собором) на рыбные ловли и бобровые гоны на реке Суре; впоследствии великий князь нижегородский Александр Иванович дал ему разные привилегии, подтвержденные после великим князем нижегородским Даниилом Борисовичем и великим князем московским Василием Дмитриевичем. Последующие государи также одарили его разными угодьями и волостями, так что до учреждения штатов за ним состояло 4197 душ крестьян. Теперь в нем находятся два огромных собора, один, построенный в 1649 году, а другой в 1834 году. В первом иконостас вызолочен и вся живопись греческого письма. В нем замечательны: образ Корсунския Богородицы, писанный в Греции иеромонахом Симеоном в 6501 году (993), (говорят, что этот образ был принесен в Россию вскоре после крещения святого великого князя Владимира) и большой потир старинной работы. Кроме двух соборов, в монастыре находятся еще церкви Успения Богородицы и Алексея митрополита, и пещеры, вырытые в горе с различными излучинами; сказывают, что тут спасались затворники. Монастырь Благовещенский обогатился особенно в 1830 и 1831 годах; когда в Нижнем свирепствовала холера, многие приезжие купцы на ярмарку, бывшие жертвою этой болезни, были погребены в этом монастыре, а родственники их делали значительные вклады в оный.

Нижний Новгород славен еще тем, что в нем родился знаменитый русский механик, Иван Петрович Кулибин, которому все удивлялись при дворе Екатерины Великой. Простая, невысокая насыпь, совершенно незаметная между другими, показывает место могилы Кулибина. Впрочем, прежде был тут устроен памятник со всеми механическими атрибутами и с моделями всех произведений Кулибина; но он сгорел во время пожара на кладбище.

…Я был в гостях у одного старожила нижегородского, который родился и дожил до седых волос, не выезжая за десять верст из своего города. Из рассказов его всего любопытнее для меня был рассказ его о преданиях нижегородских, носящихся до сих пор в народе. Вот некоторые из них. „Есть в Нижнем башня, зовут ее Коромыслова, а стоит она на углу кремля, там, у Зелени. И вот почему она называется Коромысловою. Давно это было, больно давно, тогда, как только что успели выстроить в Нижнем стену кремлевскую, приходили под Нижний казанские царевичи Сеит, да Булат, да Кочелей (в 1520 году). Много беды наделали они на матушке святой Руси, много городов пожгли, много людей в полон побрали; а к Нижнему только подошли, да попустому: три дня стояли под Нижним разбойники-татары; все православные заперлись в кремле, и на новую-то стену надеялись, и татар-то боялись, — никто не смел выйти за ворота кремлевские. Была тогда в городе одна девица-красавица, имени и отечества ее не помнят; понадобилось ей за водой сходить на Почайну-реку — не хотелось, видно, пить колодезной. Вот взяла она ведра на коромысел, а коромысел тот был железный, только два пуда весом; и пошла она, девица, за город на Почайну-реку. Татары заметили ее возле башни и, кто их знает, в полон ли хотели ее взять, красоте ли ее позавидовали, только кинулись все на нее опрометью. Вот она, видя беду неминучую, поставила ведра на землю, помолилась на соборы нижегородские и, взяв коромысел в руки, дожидалась первого татарина. Подходили к ней татары не по одному, не по два, а целыми сотнями; и всех тех татар девица уложила возле башни спать непробудным сном. Уже этих татар она била-била, а все еще их много было. Одолели они наконец девицу, изрубили ее в мелкие куски и похоронили у башни вместе с коромыслом ее. Князья татарские Сеит, да Булат, да Кочелей подумали-погадали да и решили от Нижнего убираться по-добру по-здорову. Если бабы в Нижнем такие сильные, — говорили они, — что же с нами будет, если ратные люди на нас выступят? Вот отчего та башня зовется Коромысловою: возле нее было это побоище". От этого рассказчика я узнал, что в народе до сих пор сохраняется предание о подвигах Минина, о казни князя Вяземского, о казни Теряева. При случае расскажу и все прочие его рассказы, а теперь скажу пока о том, каким образом св. Алексей митрополит, по преданию, был худо принят нижегородцами. В простой ризе странника они не узнали великого святителя; и он, в первый раз бывши в Нижнем, не нашел даже ночлега. Говорят, что по этому случаю он сказал: „город каменный, люди железные". У нижегородцев есть свои поверья о конце их города и кончине мира; они говорят, что давно сказал один святой человек, родом из Нижнего, что последние времена будут тогда, как в Нижнем будет великое торжище. Суеверные видят в ярмарке исполнение этого пророчества. А конец Нижнего Новгорода будет следующий: есть в Нижнем, подле крепости, маленький ручеек: он течет по оврагам и близ Никольской церкви впадает в Волгу; зовут его Почайною, и говорят, что Юрий Всеволодович, основатель Нижнего Новгорода, назвал так этот ручей, будучи поражен сходством местоположения нижегородского с местоположением киевским. В том месте, где Почайна берет свое начало, есть большой камень, на котором прежде было что-то такое написано, но теперь уже стерлось, вероятно, тогда, как грамотный народ перестал быть на Руси диковиной. От этого-то камня зависит судьба Нижнего Новгорода: в последнее время он сдвинется с места, из-под него выступит вода и потопит весь Нижний. Вот еще одно предание; из него увидите вы, что наши предки думали давным-давно о том, что недавно вздумали англичане. Это, впрочем, очень часто приходится замечать, как посмотришь на некоторые изобретения чужеземные: часто случается вспоминать, что это на Руси уже было изобретено, или, по крайней мере, задумано, Вот, например, давно ли у нас было столько шума о