Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - [5]
Относительно общей численности казачьего населения страны в историографии представлены различные данные. В большинстве работ, в том числе и в авторитетных энциклопедических изданиях, приводится цифра 4 млн. 434 тыс. [17]. В других работах фигурируют 4 млн. 498 тыс. казаков [18]. Встречаются и иные данные. Причины расхождения в подсчете казачьего населения России самые разные. Зачастую, например, не учитывается казачье население Енисейской и Иркутской губерний. Наиболее же распространенной причиной является тот факт, что в одних случаях юридически числившееся казачьим инородническое население ряда казачьих областей включалось в общее число казачества того или иного войска, в других – нет. Наиболее яркий пример – определение численности донских казаков. В основной массе работ приводятся данные энциклопедических изданий о численности донского казачества – 1 млн. 495 тыс. [19]. При этом то обстоятельство, что к донскому казачеству было приписано, то есть официально числилось в его составе, 30 тыс. казаков-калмыков, опускается. Такой подход нельзя считать правомерным, поскольку в данном случае речь идет об общей численности и фактической, и формально-юридической, а не о своеобразии этнического состава казачьего населения того или иного войска. Исходя из этого, данные о количестве донских казаков, определяемые как 1 млн. 525 тыс., более правомерны [20]. Кубанских казаков насчитывалось 1 млн. 367 тыс., оренбургских – 533 тыс. (в том числе приписанных к казачеству 37,3 тыс. башкир, татар, калмыков), терских – 278 тыс. (включая и числившихся казаками небольшое количество осетин), забайкальских – 264 тыс. (в том числе 21 тыс. бурят и эвенков), сибирских – 172 тыс. (вместе с приписанными к ним 10,3 тыс. мордвы и татар), уральских (яицких) – 166,4 тыс. (включая 10,4 тыс. татар и калмыков), амурских – 49 тыс., семиреченских – 45 тыс., астраханских – 42,6 тыс., уссурийских – 35 тыс., енисейских – 14 тыс., иркутских – 7 тыс. [21]. В Якутском казачьем пешем полку и Камчатской казачьей конной команде насчитывалось около 3 тыс., причем гражданское казачье население в них отсутствовало [22].
По данным на 1913 год, территория Донского казачьего войска занимала общую площадь 141 тыс. км>2, Забайкальского казачьего войска – 99 тыс. км>2, Оренбургского казачьего войска – 93 тыс. км>2, Кубанского казачьего войска – 75 тыс. км>2, Уральского (Яицкого) казачьего войска – 71 тыс. км>2, Амурского казачьего войска – 62 тыс. км>2, Сибирского казачьего войска – 54 тыс. км>2, Терского казачьего войска – 22 тыс. км>2, Астраханского казачьего войска – 8,5 тыс. км>2, Уссурийского казачьего войска – 8,3 тыс. км>2, Семиреченского казачьего войска – 6,2 тыс. км>2 [23].
Территории казачьих войск были включены в общероссийскую административно-хозяйственную систему[1]. При этом одни войска, например Донское, Кубанское, Терское, полностью занимали административные области, в которых они располагались (Донская, Кубанская, Терская), и, таким образом, выступали в качестве отдельных самостоятельных административно-хозяйственных единиц. Другие же, как, например, Астраханское и все казачьи войска востока страны, начиная с Уральского и заканчивая Уссурийским, находились в пределах одной или чаще даже нескольких губерний или областей, но все их полностью при этом не занимали. (К тому же данные губернии и области, в свою очередь, зачастую входили в состав более крупных административно-территориальных единиц – генерал-губернаторств.) Однако и в этих случаях казачьи войска имели собственный административно-территориальный статус в рамках единой общероссийской системы.
Но в случаях своеобразного наложения друг на друга территорий того или иного войска и тех или иных губерний и областей система внутреннего войскового административного устройства и управления значительно осложнялась. К тому же зачастую на одной и той же территории и войска, и губернии высшие функции власти одновременно осуществляли и войсковые управленческие структуры, подчинявшиеся военному ведомству, и губернские или областные органы власти, находившиеся в подчинении центральных гражданских ведомств. В отдельных случаях эти функции совмещались, и тот или иной губернатор или военный губернатор одновременно являлся и наказным войсковым атаманом того или иного войска. Однако, несмотря на предпринимавшиеся усилия, развести войсковые и губернские системы управления на среднем уровне все же не удавалось, в результате чего в их деятельности наблюдалось известное дублирование функций.
В плане внутреннего административного устройства территории казачьих войск делились на довольно крупные единицы (округа, отделы, округи), в которые, в свою очередь, входили низовые административные единицы – станичные округа. Иногда территории казачьих войск одновременно разделялись и на полицейские участки, находившиеся в ведении местной гражданской администрации.
Донское казачье войско располагалось на территории области Войска Донского. В плане внутреннего административно-территориального деления оно подразделялось на девять округов: Донецкий с окружным центром в станице Каменской, 1-й Донской с окружным центром в станице Константиновской, 2-й Донской с окружным центром в станице Нижне-Чирской, Ростовский с окружным центром в городе Ростове-на-Дону, Сальский с окружным центром в станице Великокняжеской, Таганрогский с окружным центром в городе Таганроге, Усть-Медведицкий с окружным центром в станице Усть-Медведицкой, Хоперский с окружным центром в станице Урюпинской, Черкасский с окружным центром в городе Новочеркасске. Административным центром войска являлся город Новочеркасск.
"3 феврале — марте 1919 года комиссия сената США слушала людей, вернувшихся из революционной России. Для оправдания интервенции нужно было собрать доказательства, что власть в России узурпирована кучкой преступников, безнравственных и корыстных людей, подчинивших себе народ с помощью «агитаторов из Ист-Сайда» и германских офицеров." Статья из журнала Энергия, экология 1990 № 11.
Очерк истории крестьянской войны XVII в. в Китае. В книге рассказывается о Китае в конце правления династии Мин, причинах развития повстанческих движений, ходе и итогах восстания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
При всем обилии книг по истории казачества одна из тем до сих пор остается «белым пятном». Это — роль казаков в Великой Смуте конца XVI — начала XVII века, то есть в единственный в истории казачества период когда оно играло ключевую роль в судьбе России.Смутное время — наиболее мифологизированная часть отечественной истории. При каждом новом правителе чиновники от истории предлагают народу очередную версию событий. Не стало исключением и наше время.В данной книге нарушаются все эти табу и стереотипы, в ней рассказывается о казачестве как об одной из главных движущих сил Смуты.Откуда взялись донские, запорожские и волжские казаки и почему они приняли участие в Смуте? Как появились новые «воровские» казаки? Боролся ли Болотников против феодального строя? Был ли Тушинский вор казачьим царем? Какую роль казаки сыграли в избрании на царство Михаила Романова и кто на самом деле убил Ивана Сусанина?
Настоящая книга основана на материалах, подтверждающих, что с XIV по XVII век казачество формировалось на юге славянского мира как сословие, живущее в первую очередь морем. Военно-морской флот Запорожского войска привлекали для морских войн Испания, Франция, Швеция. Казакам-мореходам Русь обязана географическими открытиями в Тихом океане в XVII веке.В начале XVIII века в Российской империи казачество было отстранено от морской службы. Однако во времена царствования Екатерины II и Николая I из числа бывших запорожцев были сформированы Черноморское и Азовское казачьи войска, участвовавшие в морских сражениях конца XVIII — первой половины XIX века.