Дорогой интриг - [67]

Сказать, что я была изумлена, ничего не сказать. Впервые король разговаривал со мной столь сердито. Обычно он был приветлив и благожелателен, сейчас же я ощутила себя какой-то преступницей, таившей некие ужасные намерения.

— Простите, Ваше Величество, — вклинился барон, — ее милость вовсе не желала…

— Вы – адвокат ее милости? — оборвал его монарх. — Или же баронесса не в силах ответить сама? Обычно ее язык не подводил.

— Не подводит и в этот раз, государь, — ответила я, справившись с оторопью и некоторой обидой.

— Так отвечайте же, — потребовал он.

— Я не в силах понять причины вашего неудовольствия, Ваше Величество. Разве же я чем-то огорчила вас? Это было невинное замечание и ничего более. Прошу меня простить, если я сумела задеть вас, — наверное, интонация все-таки выдала мое расстройство, потому что государь смягчился и, оставив за спиной графиню, подошел ближе.

— Ну что вы, Шанриз, — обратился король ко мне по имени, — я вовсе на вас не гневаюсь. Возможно, мой тон показался вам резким, но тому есть иные причины, и к вам они не относятся. Так куда же вы едете с бароном? — спросил он с улыбкой и с легким укором, будто он уже спрашивал меня об этом, а я всё медлю с ответом.

— Всего лишь прогулка, — ответила я. — Дядюшка одобрил желание его милости составить мне компанию…

— Вот как, — и вновь тон государя неуловимо поменялся, став из благожелательного сухим и колючим.

— Дело в том, что наш спор с ее милостью так и не имел завершения, — поспешил вмешаться Гард, и государь перевел на него взгляд. — Мы решили повторить скачки, но уже без зрителей. Так никто из нас не уронит своей чести, но итог будет окончательным и неоспоримым.

— Вот как, — повторил Его Величество, но теперь уже с улыбкой. — Стало быть, я был прав, и мы помешали вашим замыслам.

— Государь, — ожила графиня, всё это время стоявшая за спиной венценосца, — быть может, мы продолжим нашу прогулку и не будем мешать их милостям, раз уж им не нужны зрители?

— Отчего же, — не отводя от меня взгляда, откликнулся Его Величество. — Мне весьма любопытен итог спора. Да и кому довериться, если не своему господину? Мы ведь сумеем сохранить тайну победителя и проигравшего, что скажете, ваше сиятельство?

— Разумеется, государь, — тускло согласилась графиня.

— Тогда решено, далее мы едем вместе, — подвел он итог беседе, не спрашивая ничьего мнения.

— Это великая честь, — склонился барон, и я присела в реверансе.

Вскоре мы были уже на лошадях и продолжили путь все вместе: король с фавориткой впереди, мы с бароном за ними, а следом телохранители и грум. Да иначе бы и не вышло, даже с позволения монарха поравняться с ним – на дороге рядом могли пройти только две лошади. Мы с бароном переглянулись, и он сверкнул ухмылкой. Я пожала плечами и устремила взор на спину государя.

Мне не до конца было понятно происходящее. Может, дело было в моей неискушенности, но я никак не могла прийти к выводу, что двигало монархом, который вдруг оказался на нашем пути, устроил допрос, который неожиданно превратился в королевскую милость. И раз уж не я вызвала неудовольствие государя, то, быть может, они повздорили с графиней, и потому Его Величество решил развеяться, прогулявшись с нами?

Или же его все-таки задело то, что меня сопровождает молодой мужчина, известный веселым нравом, и с которым мы так часто оказываемся рядом? Ведь стал же он холоден, когда услышал, что барон получил разрешение главы рода на мое сопровождение, а так поступают, когда желают выказать даме свою благосклонность. А после смягчился, как только Гард выдал наши намерения за причину его просьбы о сопровождении. Как расценить то, что король оказался на нашем пути, когда обычно гуляет в ином направлении?

А потом мне вспомнилось, как сердит он был еще у конюшен. Может и вправду кто-то успел испортить настроение нашему сюзерену? А затем мне вдруг представилось, как должны были мы смотреться с бароном со стороны во время нашей шутливой перебранки. То идем рядом, то я убегаю, а он меня догоняет, а после и вовсе стоим и жарко сморим. Да еще и эта фраза Фьера о его симпатии… Неужто это ревность? Судя по ухмылке Гарда, кажется, именно так он и думает. И пусть его никто не привлекал в сообщники, но его милость был умным человеком и видел всё, как есть. О, Хэлл, да неужто…

— Ваша милость, — голос государя прервал мои размышления, и он уточнил, наверное, памятуя, как легко вторая милость относит обращение ко мне на свой счет: — Баронесса, приблизьтесь.

Мазнув взглядом по Гарду, я направила Аметиста к Его Величеству. Графиня была вынуждена отстать, чтобы я могла поравняться с нашим правителем. На лице ее застыла каменная маска, под которой не было видно эмоций, однако, думается мне, вряд ли ей понравилось желание короля, но Серпина не посмела ослушаться, и как в случае нашего недолго разговора с государем у королевского дворца, послушно оставила нас почти наедине.

— Что вы нынче читаете? — спросил Его Величество.

— Если я скажу, вы посчитаете меня вздорной особой, государь, — потупившись, улыбнулась я.

— Это я сам буду решать сам, баронесса, — заметил Его Величество. — Так что привлекло ваш интерес?