Распорядитель, указывавший королю дорогу, снова зашагал вперед, мы последовали за ним, а за нами и охрана монарха. Король не спешил, я тем более. Его появление было невероятной милостью. Государи всегда посещали подобные торжества, однако это касалось высоких родов, служивших при дворе. Мы были лишь средней ветвью, и подобного роскошества баронам Тенерис не полагалось, однако глава рода – граф Сейрос Доло имел необходимый статус, и отец сумел убедить его поспособствовать с приглашением.
Его сиятельство неожиданно согласился. Так как у графа не было дочерей, то он сослался на меня, как на единственную девицу, наиболее близкую по родству и любимую им, как дочь. И Его Величество милостиво согласился. Об этом мне сообщили месяц назад, чем едва не довели до обморока. Я так долго мечтала о встрече с монархом, выдумывала множество вариаций нашего с ним знакомства, и вдруг он сам должен явиться на день моего рождения! И как расценить подобное, если не как не удачу?
И вот я шла под руку с тем, кому были посвящены мои мысли столько времени. Он оказался невысок и не плечист, даже худощав. Одет был по моде, как многие, кто прибыл сегодня в наше поместье. Ни короны, ни других символов власти. И если бы я не видела его портрета, то могла бы усомниться, что передо мной наш правитель. А еще в нем не было красоты. Черты лица казались резкими и грубоватыми, но ощущался стержень и внутренняя сила. Это ощущение завораживало. Чувствуя под пальцами ткань его сюртука, я думала, что сплю, потому что это было слишком фантастично, чтобы оказаться правдой.
И все-таки король шел рядом. Он поглядывал на меня, я видела это, потому что сама время от времени бросала взгляд украдкой.
— Как любопытно, — снова заговорил Его Величество, и я с готовностью посмотрела на него: — Я чувствую себя отцом, который ведет свое дитя. И в этом что-то есть. — Он чуть прищурился и вопросил: — Вы не находите возмутительным, что девушка обязана в одиночестве являться перед взорами стаи хищников?
— Хищников? — переспросила я.
— А вы считаете, что там вас ждут сплошь чистые души, готовые порадоваться вместе с вашими родителями дню совершеннолетия их дочери? — полюбопытствовал государь и вдруг остановился, вынудив остановиться и меня. — Не хочу вас пугать, но это не так.
— Я не боюсь, — ответила я.
— Да, вы удивительно уравновешены, — согласился Его Величество. — Не растерялись, встретившись со мной, что удивительно.
— Вас я тоже не боюсь, — сказала я и улыбнулась. — Вас я почитаю, государь.
— Вот как, — он хмыкнул, и мы продолжили свой путь.
Впрочем, уже почти добрались, и я увидела, как один из лакеев метнулся к пруду, чтобы доложить о приближении высочайшего гостя. Разумеется, сообщит и обо мне. Надеюсь, матушку не хватит удар…
— Так что же вам подумалось, Ваше Величество? — спросила я, возвращаясь к тому, что так и не договорил государь.
— Ах да, — ответил он. — Мне подумалось, что пора менять устои, — я посмотрела на него с интересом. — Было бы справедливо, чтобы девицу вел ее отец. Это станет хорошей традицией, как вы думаете?
— Думаю, что мой король мудр и его решения верны, раз приняты им, — ответила я, сдержав непочтительное фырканье.
— Вам не понравилась моя идея?
— Понравилась, — я склонила голову, и монарх опять остановился, не дойдя всего пары шагов до последнего поворота.
— И все-таки я слышу скептицизм в вашем голосе, баронесса, — заметил государь. — Изложите ваши настоящие мысли.
Происходящее было невероятным по своей сути. Мы беседовали! Король спрашивал меня, что я думаю! Он готов слушать девицу! Женщину! Видит меня впервые, но готов разговаривать! Мне вдруг показалось, что я парю среди облаков.
— У вас забавное выражение лица, Шанриз, — заметил Его Величество. — Вы похожи на ребенка в лавке игрушечника. Что вас так взбудоражило?
— Вы говорите со мной, — выпалила я раньше, чем осознала, что говорю. — Хотите услышать мое мнение…
— Почему нет? — государь улыбнулся, но только губами. — Мы прогуливаемся с вами, почему бы и не побеседовать. Так что же вы хотели сказать, но не решились? Смелей, Шанриз, вы не показались мне трусихой.
Склонив голову в знак того, что готова подчиниться, я ответила:
— Возможно, стоит изменить несколько больше, чем правила представления обществу.
— К примеру?
— Хотя бы, — и тут я замялась. Не сочтет ли король меня безумной, если я скажу, что мы заслуживаем больше, чем нам позволено? Что, если он назовет меня взбалмошной, развернется и покинет поместье? Я опозорю не только себя, но и свой род, а последствия этого будут ужасны…
— Я слушаю вас, — напомнил о себе государь.
И я выбрала самую безобидную мысль, пришедшую мне в голову еще в детстве.
— Хотя бы не считать чудачеством чтение газет и обсуждение прочитанного, — сказала я. — Почему женщина может читать книги, но не газеты? А между тем, это события, которые касаются всех нас.
Его Величество, слушавший меня, изломил бровь, а после и вовсе рассмеялся.
— Вы и вправду любопытная девушка, Шанриз, бунтарка. К чему вам газеты и писаки, пыжащиеся от желания показаться один умней другого? Статьи скучны. В них нет ничего увлекательного и романтичного. Оставьте эти нудные листы бумаги мужчинам, у женщин множество развлечений. И, пожалуй, закончим наш путь, — подвел итог беседе государь. — Нас уже заждались.
