Дорогой длинною - [23]
– Ой, крещёные, уби-и-и-и-ли! - заголосила она так, что у Ильи заложило уши. Потом вдруг стало тихо. Илья испугался было, что оглох, но оказалось, девица просто умолкла и выглядывает у него из-под мышки, блестя хитрыми, как у лисёнка, глазами.
– Не зашиблась? - буркнул он.
– Нетути…
– А чего вопишь? Вставай.
– Вставай сам. Придавил, чертяка… Да поднимайся же, Илья!
Он вскочил, как ошпаренный.
– Ты откуда меня знаешь?!
Она, не отвечая, улыбнулась, встала на колени, отряхивая косу от снега.
Огляделась, ища платок. Тот валялся в двух шагах, затоптанный в снег. Илья поднял его, встряхнул.
– Держи. Ты чья ж будешь?
– Не сопи, не вспомнишь, - рассмеялась девица, повязываясь затвердевшим от снега платком. - Катерина я, горничная Баташевых. Ты-то меня не знаешь, а я видела, как ты у нашего барина на именинах плясал.
Илья растерянно молчал. Горничная смотрела на него в упор, улыбаясь.
С круглого разрумянившегося лица блестели крепкие зубы.
– А у меня ведь дело к тебе, - вдруг сказала она.
– Ко мне? - не поверил Илья. - Какое?
– Идём, скажу, - и, не дожидаясь его ответа, она пошла по тротуару.
Илья огляделся. Вокруг по-прежнему кипело побоище, никто не обращал на него внимания. На всякий случай Илья поискал глазами сестру. Её красный платок виднелся в дальнем сугробе, откуда Варьку со смехом вытягивали Алёнка и Кузьма. Илья торопливо отвернулся и пошёл вслед за рыжей горничной.
За угол они свернули вместе. Едва оказавшись на шумной, запруженной людьми и экипажами Садовой, Илья дёрнул Катерину за рукав:
– Ну говори, чего надо?
– Больно скорый! - фыркнула она. Остановилась посреди тротуара, оглядела себя, Илью. Звонко, дробно рассмеялась на всю улицу: - Ох, и хороши же мы с тобой! Как есть снежные бабы!
– Зубы не заговаривай! - обозлился Илья, смутно чувствуя, что она валяет дурака.
Катька закатилась ещё звонче:
– Да успокойся, Илья, не съем я тебя, не укушу! А коль боишься - перекрестись, вон церква! Ой, батюшки святы, умори-и-ил! А ещё цыган!
– Не ори на всю улицу! - зашипел он, заметив, что встречные прохожие уже оборачиваются, глядя на них.
– Тьфу, надоел ты мне, - вдруг успокоилась Катерина. Задумчиво осмотрелась. - Что ж, на улице, конешно, поговорить не дадут. Идём в чайную к Авдеичу.
В извозчичьей чайной - суета, пар, ругань, овсяная солома на полу. У столов толкутся бородатые мужики в синих армяках, зычно орут на половых, требуя чайников и хлеба, за буфетом дремлет ко всему равнодушный хозяин – плешивый Авдеич в бабьей душегрейке. Катька уверенно лавировала между посетителями, таща за собой Илью. Каким-то чудом она отыскала свободный стол в самом дальнем, тёмном углу, плюхнулась на давно не скоблённую лавку, прищёлкнула пальцами. Рядом тут же нарисовался юркий мальчишка с похабной ухмылкой на плоском лице:
– Чего изволите, Катерина Потаповна?
– Сенька, два чайника и пряников! Да живо у меня!
Мальчишка исчез. Илья изумлённо проводил его глазами, взглянул на Катьку. Та как ни в чём не бывало сняла платок, вытряхнула из волос полурастаявшие комочки снега. Поймав взгляд Ильи, рассмеялась:
– Да чего ты так смотришь? Скидавай кожух, тут тёпло. Сейчас чай будет.
Э, да ты тоже в снегу весь… - и, прежде чем Илья разгадал её маневр, потрепала его по волосам. Он отшатнулся. Катька, ничуть не смутившись, погладила его снова, наигранно удивилась: - Смотри ты, а с виду - жёсткие, чисто пакля…
Илья молчал. По спине поползли какие-то непонятные мурашки. Уже принесли два исходящих паром чайника, уже Катька, посмеиваясь, впилась зубами в белый мятный пряник, уже растаял, обратившись в лужицу, снег под их ногами, а Илья всё не мог заговорить и даже шевельнуться.
– Цыган, отомри! - наконец рассердилась Катерина. - Что ты, всамделе, как у тёщи на блинах? Пей чай, покуда не простыло!
– Скажи сперва, какое дело, - хрипло потребовал он.
Катька фыркнула прямо в блюдце, брызнув горячими каплями.
– Дело куда как важное! Пряников захотела, а денег нетути! Заплотишь за девочку? Вы, цыгане, я знаю, богатые…
– Дура! - сказал он, резко поднимаясь.
Катька вскочила тоже. Тихо, почти шёпотом, сказала:
– Сядь, Илюшенька… Сделай милость - сядь, сокол мой…
– Да… чего ж тебе надо? - ошалело спросил он, опускаясь на место.
Катька навалилась грудью на стол, и её зелёные, смеющиеся глаза оказались совсем рядом.
– Не понимаешь? Эх ты, а цыган ведь… Остальные ваши - нахальные. Ну, да бог с ними, мне не они, а ты в сердце лёг. И с чего, спрашивается? Чёрный, страшный, сатана сатаной… Дура я набитая, Илья, вот что.
– Ты… что такое говоришь? - не веря своим ушам, спросил он.
– Не слыхал, что ли, никогда? - без насмешки спросила Катерина. Придвинулась ближе, и Илья почувствовал плечом её горячее, плотно сбитое тело под ситцевой кофтой. От Катьки пахло мятными пряниками, и от этого знакомого, такого привычного запаха у него вдруг пошла кругом голова. Илья отвернулся, украдкой перевёл дыхание.
– Тебе годов-то сколько, цыган? - зашептал прямо в ухо вкрадчивый голос. – Двадцать хоть есть? Бабы-то у тебя были?
От подобной наглости Илья даже пришёл в себя. Отстранился, довольно зло сказал, что ему двадцать пять, что баб у него немерено и в Москве, и в таборе и что это не её, Катькино, дело. Всё сказанное, кроме последнего, было несусветным враньём.
Велика Россия-матушка, много в ней городов и сел, а дорог так просто не счесть. Выбирай любую, вольный человек, и иди по ней, ищи свое счастье. Так и поступил Илья Смоляков – полюбив юную цыганочку, прямо-таки приворожившую сорокалетнего отца семейства, отправился кочевать. Вся родня отвернулась от него. Жена Настя, которая когда-то готова была отдать за Илью жизнь, отпустила его на все четыре стороны… Страсть скоро прошла, а любовь к бывшей жене, видимо, не вытравить из сердца – иначе почему в объятиях других женщин вспоминает Илья свою Настю? Может, вернуться? Но получит ли он прощение? А вдруг она все-таки приняла предложение руки и сердца от князя Сбежнева, вышла замуж и уехала в Париж?
Блеск бриллиантов, загадочное сияние изумрудов, благородная красота старого золота… Каждый хоть раз в жизни мечтал отыскать сокровища! Но у Юльки Полторецкой и ее друзей другая проблема. Ребята нашли посреди двора старинную куклу, доверху наполненную украшениями. Кто-то выбросил игрушку из окна старухи-соседки – то ли она сама, то ли ее загадочная гостья. Но кому на самом деле принадлежат драгоценности? И удастся ли вернуть золото и бриллианты хозяйке или сокровища попадут в руки мошенников, которые уже взяли Юлькин двор под наблюдение?..
Лера всегда мечтала танцевать. Она покупала диски с видеоуроками, повторяла движения за известными танцорами, но денег на профессиональные курсы не хватало, поэтому девушка была уже готова распрощаться со своей мечтой. Но однажды случай привел ее к… цыганке, в прошлом звезде театра, и та пообещала научить ее танцевать. Теперь Лере предстоит побороть свой страх сцены, сшить умопомрачительное платье и выступить на школьном концерте!
Оказаться как две капли воды похожей на девушку, умершую сто лет назад, – чем не сюжет для фильма ужасов? Но отчаянная пятерка друзей любой ужастик превратит в веселые приключения. В Москве и у моря, на стареньком мотоцикле и с поливочным шлангом в руках команда Юльки Полундры готова дать отпор и дружелюбным привидениям, и современным бандитам, и надменным богачам. И ни одна загадка – ни старинная, ни нынешняя – не устоит перед их находчивостью!
Кто захочет провести остаток каникул у тётки в глухой деревне? Вот и Серёга Атаманов не обрадовался такой перспективе! Так и пришлось бы справляться с огромным хозяйством одному, если бы на подмогу не примчались лучшие друзья. Никто не подозревал, что обычная поездка обернётся настоящим приключением! Сначала их чуть не ограбили на станции, а вечером по деревне разнёсся душераздирающий не то рёв, не то вой. Серёга вспомнил, что точно такой же он слышал на озере и в развалинах местной церквушки неподалёку… Что же за чудовище поселилось в этих краях? За ответами ребята отправились к дому местного богача Таранова.
У некоторых людей очень скверный почерк. Но если уж взялся рисовать план – то, будь добр, сделай понятные пояснения! Именно так считает Юлька Полундра. Она и ее друзья с трудом разобрали каракули на таинственной записке, найденной среди древнего хлама. Но когда разобрали… то поняли: у них в руках настоящее сокровище – карта старинного подземелья. Теперь надо найти вход, подготовиться и отправиться в путь за тайнами подземной Москвы!
Эдит Уортон (Edith Wharton, 1862–1937) по рождению и по воспитанию была связана тесными узами с «именитой» нью-йоркской буржуазией. Это не помешало писательнице подвергнуть проницательной критике претензии американской имущей верхушки на моральное и эстетическое господство в жизни страны. Сравнительно поздно начав литературную деятельность, Эдит Уортон успела своими романами и повестями внести значительный вклад в критико-реалистическую американскую прозу первой трети 20-го века. Скончалась во Франции, где провела последние годы жизни.«Слишком ранний рассвет» («False Dawn») был напечатан в сборнике «Старый Нью-Йорк» (1924)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кристина не думала влюбляться – это случилось само собой, стоило ей увидеть Севу. Казалось бы, парень как парень, ну, старше, чем собравшиеся на турбазе ребята, почти ровесник вожатых… Но почему-то ее внимание привлек именно он. И чем больше девочка наблюдала за Севой, тем больше странностей находила в его поведении. Он не веселился вместе со всеми, не танцевал на дискотеках, часто бродил в одиночестве по старому корпусу… Стоп. Может, в этом-то все и дело? Ведь о старом доме, бывшем когда-то дворянской усадьбой, ходят пугающие слухи.
В книге «Зона» рассказывается о жизни номерного Учреждения особого назначения, о трудностях бытия людей, отбывающих срок за свершенное злодеяние, о работе воспитателей и учителей, о сложности взаимоотношений. Это не документальное произведение, а художественное осмысление жизни зоны 1970-х годов.
Дмитрий Натанович Притула (1939–2012), известный петербургский прозаик, прожил большую часть своей жизни в городе Ломоносове. Автор романа, ряда повестей и большого числа рассказов черпал сюжеты и характеры для своих произведений из повседневной жизни «маленьких» людей, обитавших в небольшом городке. Свою творческую задачу прозаик видел в изображении различных человеческих качеств, проявляемых простыми людьми в условиях непрерывной деформации окружающей действительностью, государством — особенно в необычных и даже немыслимых ситуациях.Многие произведения, написанные им в 1970-1980-е годы, не могли быть изданы по цензурным соображениям, некоторые публикуются в этом сборнике впервые, например «Декабрь-76» и «Радикулит».
