Дорогой чужого проклятия - [16]

— У меня для тебя две новости: хорошая и плохая, — откуда-то сбоку раздался голос. Где-то я его слышала, — лениво подумала я, разглядывая потолок. Потолок был низкий, деревянный, местами рассохшийся. На общежитие не похоже, и на комнату в доме ары Ивегнии тоже, и уж точно не похоже на родительский дом…

— Тебе с какой начать? — не унимался голос. Впрочем, мне показалось, что горечи в нём было больше чем ехидства.

— Давай хорошую. Плохую — вообще не надо, оставь себе, — проскрипела я. Кажется, слоники славно погуляли — не только потоптались, но и в горло нагадили…

— Я обязан тебе жизнью, как мне ни неприятно это признавать. А значит, на мне долг. И для тебя это хорошо, — теперь голос был предельно серьёзен.

Я скосила глаза и увидела элронца, в памяти всплыло имя — Шеррайг, и было что-то ещё важное, но ускользающее сейчас от меня.

— А чего только сейчас? Я тебя в проклятом лесу отмазала. — Я вновь перевела глаза на потолок. Но успела увидеть усмешку.

— Максимум от пары пинков и ударов в лицо. Но всё равно — я оценил.

Передёрнула плечами и промолчала. Мысли текли лениво, никак не получалось сосредоточиться, да и не хотелось сосредотачиваться. Хотелось просто вот так вот лежать… и глаза закрыть. Но мешала мысль, что что-то не так. Неправильно. Есть что-то важное… И я всё же спросила:

— Давай плохую.

Раздался вздох. И потом меня взяли за руку — я напряглась: неужели всё так плохо?

— Ты разделила со мной проклятие… — тут Шеррайг замялся.

— Ты так себя ведёшь, как будто я умираю, — попыталась пошутить я… но, судя по воцарившейся тишине, шутка не удалась.

— А, к чёрту дипломатию — пробормотал Шеррайг и отпустил мою руку. — Мы оба умираем. Точнее, умрём через месяц, если я не доберусь раньше до этого поганца.

— А от чего умрём-то? — заинтересовалась я, садясь на кровати. Шеррайг сидел в кресле, куда ближе, чем мне казалось, пока я лежала, и смотрел на меня. Глаза его опять были нечеловеческими и пристально меня изучали. У него тоже чисто научный интерес?

— А где истерика? — полюбопытствовал элронец.

— А поможет? — деловито спросила я.

— Нет. Но люди редко руководствуются здравым смыслом, — чуть улыбнулся он, продолжая за мной наблюдать.

Это что, такой завуалированный комплимент? Бедный элронец, он, наверное, подумал, что это у меня железные нервы и невероятное самообладание, а на самом деле я — просто тормоз. Так что его ждёт сюрприз, когда меня таки накроет осознанием…

— Так от чего? От проклятия?

— Да. Благодаря тому, что ты часть взяла на себя, нарушилась его структура, и я смог отодвинуть его действие… но не убрать.

Мне показалось, или проскочили виноватые нотки? Какой щепетильный, однако.

— И какой у нас план? — Чё-то элронцу с планами не везёт, судя по ван Дейну. Надо брать дело в свои руки, — мысленно нервно хихикала я. Кажется, истерика уже где-то рядом. — И как зовут того гада, который тебя проклял, ты знаешь?

— Знаю. Лорд Мэррой, — подчёркнуто бесстрастно ответил Шеррайг. Что?!

— Погоди-ка. Это ты сейчас про двоюродного брата короля и самого одарённого, самого разностороннего мага нашего времени? — медленно и неверяще спросила я. Ну пусть в мире будет ещё один лорд Мэррой, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

Увы. Элронец мрачно кивнул, и я, наконец, истерически захохотала, плавно скатываясь в рыдания.

Глава 4

Ая

Рано утром мы отправились в путь. Я заставила Шеррайга купить мне сапоги для верховой езды — вчера до крови натёрла себе ноги стременами, всё же туфли, хоть и без каблука, для верховой езды малопригодны. Хорошо ещё, что я была в штанах — одежде, совершенно не подходящей приличной девушке, по мнению моей мамы. Просто мама никак не могла свыкнуться с тем, что титула у нашей семьи больше нет. А простолюдинкам в штанах ходить не зазорно. И удобно. Сапоги принадлежали хозяйке и были мне велики, и обошлись элронцу в целое состояние — золотой, на него три новые пары можно было взять. Ещё мне мечталось о сменной одежде — эта пропахла лошадью за вчера, и я чувствовала, что отчаянно нуждаюсь в чистом комплекте. Шеррайг делиться своей одеждой, а у него был запас, отказался, но обещал, что заедем в лавку в городе.

Мою утреннюю истерику он перенёс стойко и спокойно. Ага. Вместо того, чтобы, как полагается каждому приличному лирическому герою романа, прижать рыдающую девушку к груди, или же прекратить истерику поцелуем (да-да, настоящие герои делают именно так, даже если видят девушку первый раз в жизни!), элронец цинично вылил мне на голову ковш холодной воды, оставшейся в комнате ещё со вчерашнего моего умывания. Помогло. Я даже ощутила некоторую признательность, ага, — что пощёчину не отвесил. Он так смотрел, что я чувствовала — хотелось.

За завтраком — Шеррайг принёс его в комнату: овсяная каша и свежий хлеб с козьим сыром — обожаю!; я всё же добилась подробностей про Мэрроя.

Они дружили тогда, десять лет назад. Оба только-только закончили Высшую академию волшебства и магии — тут Шеррайг, увидев моё удивление, досадливо мотнул головой — дескать, потом, неважно, и оба интересовались совместимостью разных видов магии. В частности, элронской и человеческой. Они планировали серию экспериментов и публикацию научной статьи, которая должна была стать сенсацией и основой для прорыва во многих областях. Ну, то есть это Шеррайг думал, что они планируют эксперименты по совмещению магии, а вот Август Мэррой точно знал, что планирует просто забрать уникальную магию у своего наивного элронского друга.