Дорогой ценой - [54]

На обратном пути в городе он встретил городского голову.

– Вы были у губернатора? – спросил последний. – Ну, что он решил?

– То же, чем угрожал вчера: намерен принять самые крутые меры и, как только беспорядки возобновятся, подавить их вооруженной силой. Относительно этого уже сделаны распоряжения. Я как раз встретил полковника Вильтона, который прибыл в замок, чтобы лично переговорить с губернатором, и результат их переговоров не вызывает никаких сомнений.

– Этого не должно быть, – с беспокойством возразил городской голова. – Озлобление слишком велико, чтобы выступление войск могло сохранить вид простой демонстрации. Дело дойдет до кровопролития. Хотя я и решил не переступать порога замка, если меня не принудит к этому необходимость, но теперь не могу не сделать последней попытки, чтобы избежать несчастья.

– Лучше оставьте это, – посоветовал полицмейстер. – Могу заранее предсказать вам, что вы ничего не добьетесь. Барон сегодня не расположен к уступчивости, тем более, что он получил вести, которые надолго испортят его настроение.

– Знаю, – ответил городской голова. – Вы говорите о брошюре асессора Винтерфельда?

– А, и вы ознакомились с нею? По-видимому, ее отлично сумели распространить. Должно быть, опасаются конфискации и спешат предупредить ее. Но, по-моему, это излишнее опасение; в столице, кажется, весьма склонны предоставить событиям идти своим чередом.

– В самом деле? А что говорит по данному поводу сам Равен? Едва ли это совершенно неожиданно для него.

– Нет, все свидетельствует о том, что он поражен случившимся и не может скрыть свое бешенство. Мои намеки относительно этого встретили такой резкий отпор с его стороны, что я счел за лучшее замолчать. И в самом деле, печатное выступление против него отличается неслыханной смелостью. Такие вещи обычно выпускают в свет без подписи; дают пройти по крайней мере первой буре, прежде чем называют себя по имени; заставляют угадывать, кто автор, и только в силу необходимости раскрывают свой псевдоним. Винтерфельд же подписался своим полным именем, ни на минуту не оставив общество и губернатора в сомнении относительно того, кто такой нападающий. Не могу понять, как у него хватило смелости на столь решительное выступление против своего бывшего патрона. Он ведь бросает ему перчатку перед лицом всей страны – брошюра с начала до конца является обвинительным актом.

– И сплошной правдой, – добавил городской голова. – Молодой человек пристыдил всех нас. Нужно было уже давно сделать то, на что осмелился только он. Если тщетны были все протесты населения Р. и все представления правительству, следовало апеллировать к стране. Винтерфельд понял это и мужественно произнес первое слово. Теперь путь открыт, и все последуют за ним.

– Но при этом он поставил на карту всю свою будущность, – возразил полицмейстер. – Его брошюра слишком смела и будет дорого стоить своему автору. Равен не позволит безнаказанно оскорбить себя. Смелый противник может пасть жертвой своей дерзости.

– Или же наконец сломит могущество губернатора. Но как бы то ни было, брошюра произведет небывалую сенсацию и подольет масла в огонь.

– Я того же мнения, – согласился полицмейстер. – Само собой разумеется, что барон приложит все усилия к тому, чтобы остаться господином положения. Но пусть он делает это на свой собственный риск.

* * *

В рабочем кабинете губернатора в это время происходило вышеупомянутое совещание между ним и полковником Вильтеном. Бледное лицо и глубокая складка на лбу свидетельствовали о том, что барон встревожен, однако держал он себя с присущим ему спокойствием.

– Так и будет, – говорил он, обращаясь к полковнику. – Держите солдат готовыми к немедленному выступлению и не знайте пощады, если встретите сопротивление. Я беру на себя ответственность за все последствия.

– Если этого требует необходимость… повинуюсь, – нерешительно ответил Вильтен. – Вам известны мои сомнения.

– Я стою за крутые меры во всей их полноте. Нужно смирить мятежный город во что бы то ни стало. Теперь у меня больше, чем когда бы то ни было, оснований проявить свою неограниченную власть; пусть не воображают, что ее поколеблет коварный удар, направленный против нее!

– Какой удар? – спросил изумленный полковник.

– Вы еще не знаете последней новости, которой нас подарила столица? Рекомендую в таком случае прочесть брошюру асессора Винтерфельда, – сказал Равен саркастически, но вместе с тем весьма раздраженным тоном. – Асессор почувствовал в себе призвание перед всей страной изобразить меня деспотом, который не признает ни чьих-либо прав, ни закона и стал злым роком для вверенной ему провинции. Брошюра заключает полный список моих грехов: превышение власти, произвол, насилие и тому подобные боевые словца. Право, стоит прочитать это произведение, хотя бы ради того, чтобы подивиться, на что способен один из самых молодых и незначительных чиновников по отношению к своему бывшему начальству. Пока брошюра еще в руках немногих, но завтра с ней ознакомятся все жители города.

– Но, Боже мой, почему вы так спокойно допустили это? – воскликнул полковник. – Подобные вещи не появляются без подготовки, вы должны были быть осведомлены об этой брошюре.