Дороги Зоны. Жизнь после жизни - [11]

– Давай сюда Юрьева, быстро!

Сержант Юрьев прибыл буквально через несколько секунд. Ничего удивительного – предсказать развитие событий было нетрудно, поэтому боец ждал рядом с командным пунктом. Длинный, нескладный, с помятым невыспавшимся лицом – вся его фигура буквально сочилась унынием, и это впечатление усиливал распухший красный нос с алеющей царапиной посередине. Юрьев испуганно глядел на дверь, но входить не спешил.

– Давай, чего тянешь, – пробурчал дежурный, сочувственно глядя на сослуживца.

– Чего там? – жалобно спросил Юрьев.

– Жопа там. Иди.

Юрьев судорожно вздохнул и распахнул дверь.

– Разрешите войти? – гнусаво осведомился он.

Кабинет капитана Балугина был очень мал. В комнате еле умещались стол с несколькими стульями, шкаф с документами и большой сейф. Половину стола занимал пульт с двумя мониторами, на другой половине в беспорядке валялись какие-то бумаги и папки. Капитан с Мамаем сидели рядом, внимательно уставясь в один из экранов.

«Смотрят запись с камер», – понял Юрьев. Ему снова захотелось вздохнуть, но он сдержался. Вместо него вздохнул капитан.

– Закрой дверь и садись, – сказал Мамай, враждебно взглянув на сержанта.

Сержант сел. Командиры продолжали изучать видео. Примерно представляя, что там на записи, Юрьев гадал, чем вся эта история может закончиться лично для него. По идее, он ни в чем не виноват, но кого-то наказать придется. Капитан, хоть и хороший человек, вряд ли возьмет всю вину на себя. По-любому, достанется Борменталю. Ну и ему, Юрьеву, за компанию.

– Это все? – визгливо спросил Мамай.

– Все с наших камер, – ответил капитан. – Должны быть еще записи с периферийных, но они пишут не сюда.

– Ясно, – ответил Мамай и, повернувшись к сержанту, пискляво рявкнул: – Рассказывай!

– Заступили на дежурство в двадцать три ноль-ноль, – тоскливо затянул Юрьев. – Я и старший сержант Зубарев. Я сел за пулеметы, старший сержант Зубарев с АСВК занял свою позицию. Примерно в три часа он сигнализировал, что заметил движение. Я попросил указать примерное местоположение, но Зубарев не ответил. Я посмотрел на него – а он уже без сознания. Ну, я…

– До того, как потерять сознание, он смотрел в прицел? – перебил Мамай.

– Так точно. Он же сказал, что видит движение.

– Он говорил уверенно?

– Чего?

– Как тебе показалось, – терпеливо, как слабоумному, начал разжевывать Мамай, – старший сержант Зубарев действительно увидел что-то в Зоне, или ему это могло показаться?

– А, нет! – до Юрьева дошло, что имеет в виду полковник. – Он точно видел. Он даже затвор передернул.

– Куда смотрел ствол?

– Примерно на одиннадцать часов.

– Наклон?

– Градусов тридцать вниз, это если прикинуть…

– Потом нарисуешь. – оборвал Мамай. – Дальше.

– Я бросился его тормошить. Он не реагирует. Я связался с дежурным. Стащил Зубарева вниз.

– А за Зоной в это время смотрели только камеры, да? – зашипел Мамай, перегнувшись через стол.

– Да нет, я его всего-то до лестницы дотащил…, – залепетал Юрьев испуганно.

– Ты инструкцию читал? – заорал полковник. – А если бы в этот момент гон пошел?

– Какой гон? Выброса же нет.

– Смотри, Балугин, какие спецы у тебя в дозоры ходят! – восхищенно всплеснул руками Мамай. – Его срочно на «Янтарь» отправить нужно. Пусть яйцеголовым помогает.

Полковник распахнул свою папку, достал блокнот и, хищно взглянув на Юрьева, сделал какую-то пометку.

– Дальше! – скомандовал он.

– Дальше пришли ребята, подхватили Зубарева и унесли. Я остался на наблюдательном пункте. Потом пришел ефрейтор Косолапов и занял место снайпера. Час где-то сидели без происшествий. Потом вернулся старший сержант Зубарев и вырубил сначала ефрейтора Косолапова, потом меня…

– Так… – протянул Мамай, делая еще пометку в блокноте. – Вырубил двоих. Один.

– Вы его видели, кабана этого? – обидчиво прогнусавил Юрьев.

– Нет, боец, не видел. Но очень хочу увидеть. С тобой все. Пока свободен. Скажи, чтобы позвали доктора.

Доктор Спиридонов, прозванный в бункере № 17 Борменталем за удивительное сходство с персонажем фильма, уже ждал в коридоре. Он перекинулся взглядом с выходящим Юрьевым и, испустив традиционный вздох, вошел к капитану.

– Садитесь, – полковник не дал доктору представиться. – Рассказывайте.

– В начале четвертого я был разбужен дежурным по бункеру. Проследовал в медицинский бокс, куда уже принесли старшего сержанта Зубарева. Солдат находился без сознания. Никаких внешних повреждений на теле не обнаружено. Внутренних повреждений при первичном осмотре также не диагностировано. Пульс, дыхание – все в норме. Причины обморока определить не удалось. Убедившись, что жизни пациента ничего не угрожает, я закрепил датчики и ушел к себе.

– Вы считаете, это нормально? – вежливо поинтересовался полковник.

– Что именно? – в тон ему осведомился доктор.

– К вам поступил солдат, с которым непонятно что произошло. Вы его осмотрели и пошли спать. Почему не доложили наверх?

– Я решил, что это просто обморок от переутомления и недостатка свежего воздуха. Мы тут, как вы, возможно, заметили, много времени проводим под землей. Опять же, нужно принимать во внимание высокочастотное излучение от ограждения Периметра.