Дороги - [33]
Перед нами в ярком лунном свете стоял высокий, крепкого телосложения человек. Он был в рубашке с закатанными рукавами, с непокрытой головой. Он спросил по-немецки, кто мы такие? Николай, немного зная немецкий, сказал, что мы русские, просим соли и спичек. До человека было шагов десять пятнадцать и мы, переговариваясь с ним, сделали несколько шагов в его сторону.
В этот момент он быстро нагнулся и вновь выпрямился. В руках у него был… карабин! И только теперь мы разглядели офицерские погоны. В тишине ночи лязгнул затвор. «Halt!»- «Стой», звучит приказ. Ствол карабина поочередно перемещался от одного к другому. Сзади офицера была стена сарая, справа от нас стояли сеялки, а уже за ними дорога. Позади был частокол забора и кустарник. Тихо говорю Николаю: «Бежим в рассыпную!»
И я рванулся вправо, мимо сеялок — на шоссе. В это время Василий, увлекшись сливами, не знал об опасности и был в стороне от нас. Мне вослед прозвучали два выстрела. Споткнувшись, я упал, быстро вскочил и побежал дальше в сторону леса. Передо мной бежал Василий, явно не понимая, что произошло. Прогремел еще один выстрел, и пуля просвистела где-то чуть выше правого уха.
Наконец мы, тяжело дыша, вбежали в спасительные кусты. Еле-еле переведя дух, я коротко рассказал Василию о встрече с офицером. По всей округе яростно лаяли собаки, встревоженные выстрелами. Мы остались вдвоем, нет Николая. Что с ним?
И вот мы с Василием стоим на опушке леса, вблизи дороги. А по дороге рослый немец с карабином наперевес ведет нашего Николая… У нас нет никакой возможности выручить товарища: шоссе хорошо освещено луной, да и немец идет, повернув голову в нашу сторону, а за шоссе — открытое поле. В это время Николай кричит: «Валера! Васа! Он говорит, что ничего вам не сделает, выходите!» Мы из кустов крикнули ему: «Беги, лес рядом!».
Николай рванулся, но не учел, что у дороги проходит кювет и упал в придорожные кусты. Немец выстрелил и раздался крик нашего раненого товарища. Мы, к нашему великому огорчению, могли лишь со стороны наблюдать, как немецкий офицер нагнулся и левой рукой поднял из канавы Николая, правой, держа карабин в нашу сторону. Долго еще мы слышали из своего укрытия крики нашего друга и отдаленный лай встревоженных собак… Потрясенные, мы долго шли молча, стараясь быстрее уйти, от возможной облавы на нас. Дальше мы уже вдвоем продолжали свой путь.
И встретились с Николаем лишь после войны. Оказывается, немец прострелил ему тогда левое плечо и повредил лопатку. Ему пришлось пройти несколько концлагерей и в конце войны его освободили американские солдаты. Но это уже другая история, а пока наш путь лежал в сторону Франции и грустили о потере своего товарища.
ВОТ ОНА, ФРАНЦИЯ!
Весь день мы шли лесами, покрывавшими пологие холмы. Солнце багровым шаром скатилось к далекому горизонту, обещая ветреную погоду на завтра. Наступили короткие летние сумерки и мы расположились с товарищем на вершине холма, покрытого лесом. Посреди небольшой полянки стояла, врытая в песок, деревянная скамейка. Усталые, мы присели на нее и закурили собранный по дороге мох. Так хочется курить, что даже удушливый дым мха кажется ароматом хорошего табака. Перекурив, мы расстелили на лавочке нашу карту. Она уже сильно потерлась на сгибах и в некоторых местах зияют дыры. И вот мы дошли до края карты, то есть до границы Германии с Францией. Где-то в этих местах проходит условная черта, разделяющая эти две страны. Где же граница? Где мы, во Франции или в Германии?
Внизу, извиваясь и иногда пропадая из вида, виднелась проселочная дорога. Она проходит через небольшую деревушку, почти скрытую от любопытных взоров густым лесом. Ниже деревни в лощине протекает маленькая речка, водоворотами закручиваясь на перекатах. Дома деревни широко и привольно расположились по долине реки.
Долго мы с Василием обсуждаем наши дальнейшие действия. Идти ли нам дальше, не заходя в деревню, или же сходить на разведку? У нас уже почти не осталось ни спичек, ни соли и мы решили, дождавшись темноты, разведать обстановку. Пока еще не совсем стемнело, решаем получше рассмотреть с нашего наблюдательного пункта местность. Нас интересует лишь одно: где же мы сейчас находимся? В Германии? В Эльзасе или во Франции?
Местность ни чем не отличается от той, по которой мы шли последние несколько недель. Крестьянские постройки и дома в деревне такие же, какие мы встречали, да и тайком ночами посещали в поисках еды и спичек по всей Германии.
Быстро вечерело. В нескольких домах засветились окна. Вот зажегся свет и в ближнем к нам доме на самом краю села. Пока решали, спускаться ли к дому, там хозяева погасили свет, наверное, улеглись спать. Теперь наше внимание привлек другой дом, где еще горел в окнах свет. Это был добротный двухэтажный дом, стоявший несколько особняком от остальных домов деревни.
Высокая черепичная крыша с трубой, из которой вился белесый в сумерках дым. И таким спокойствием и уютом повеяло от него, что мы, не сговариваясь, быстрым шагом направились вниз по склону холма.
Долгие месяцы скитаний по враждебной земле приучили нас к осторожности, поэтому мы, стараясь не шуметь, обошли вокруг дома. Позади него была изгородь, окружавшая небольшой хозяйственный двор с сараем. В сарае слышался сонный гогот домашней птицы. Мы направились к дому. Сквозь неплотно прикрытые ставни пробивался яркий свет. Приподнявшись на цыпочки, заглядываем внутрь.
Уникальная судьба и невероятные приключения ждали Валерия Вахромеева, хотя, казалось, все предвещало быстрый и страшный конец. Смерть в лагерном застенке, ожидавшая большинство окруженцев 41-го. Однако сперва судьба улыбнулась В. Вахромееву, когда поезд с советскими военнопленными проехал мимо лагеря смерти. Затем ему посчастливилось сбежать с военной фабрики в городе Дармштадт и не оказаться пойманным, подобно тысячам других беглецов. А затем началось немыслимое для советского паренька путешествие: Германия, Франция, Швейцария, Италия, Египет, Палестина, Иран и, наконец, советский Баку.
Маленькие невыдуманные рассказы о бойцах Ленинградского фронта, написанные и опубликованные в 1943 году в блокадном городе.
В книге, состоящей из 12 очерков, в популярной форме излагается жизненный путь крупнейших советских военачальников, командовавших фронтами на заключительном этапе Великой Отечественной войны, а также главкомов ВВС и ВМФ. Авторы показывают их полководческое мастерство, превосходство советского военного искусства над стратегией и тактикой фашистских армий. Книга предназначена для старшеклассников и посвящена 70-летию Советских Вооруженных Сил.
В этом очерке рассказывается о командире легендарного бронепоезда, защищавшего вместе с другими частями 3-й армии Урал от белогвардейцев, — Иване Деменеве. Рабочий парень со станции Усольской, он получил революционное воспитание в среде петроградского пролетариата, а затем, вернувшись в родные края, стал одним из организаторов рабочих добровольческих отрядов, которые явились костяком 3-й армии. Героическим подвигом прославил себя экипаж бронепоезда. Очерк написан на основании немногих сохранившихся документов и, главным образом, на основании воспоминаний участников событий: А.
"Эта книга — про Аркадия Петровича на войне. А называется она так — «Партизанской тропой Гайдара» — потому, что шел я по его следам. Шел, как бывший мальчишка, шел, как бывший тимуровец, шел по отзвукам полузабытых легенд, чтобы знать, как все было на самом деле. Мне довелось побывать в Лепляве и Озерище, Хоцках и Калеберде, Гельмязеве и Калениках, на Германовом хуторе и хуторе Малинивщина. Названия этих сел можно отыскать только на очень подробной карте, но они будут часто встречаться в книге. Довелось мне летать и ездить в Канев и Киев, Золотоношу и Черкассы, Гайсин и Львов, в Ленинград и в далекий Уяр Красноярского края. И это были тоже тропы Гайдара, потому что я искал и находил боевых его товарищей и еще потому, что след остается не только на земле,—он остается в памяти, он остается в сердце.
Созданный на территории оккупированной Сербии Русский охранный корпус Вермахта до сих пор остается малоизученной страницей истории Второй мировой войны на Балканском театре. Несмотря на то, что он являлся уникальным прецедентом создания властями Германии обособленного формирования из русских эмигрантов, российские и зарубежные историки уделяют крайне мало внимания данной теме. Книга Андрея Самцевича является первым отечественным исследованием, рассматривающим данный вопрос. В ней, на основе ранее неизвестных документов, подробно рассмотрены обстоятельства развертывания и комплектования формирования на различных этапах его истории, ведения им боевых действий против повстанцев и регулярных вооруженных сил противников Германии на территории Сербии и Хорватии и проведения его военнослужащими многочисленных карательных акций в отношении местного населения.
Повесть «Лётчица, или Открытие молчавшей легенды» о том, как в 1944 г. в сумятице немецкого отступления встретились советская летчица Люба и немецкий ефрейтор «рыжий увалень» Бенно Хельригель. Щемящая, пронзительная история военной встречи продолжается спустя почти тридцать лет в Москве, куда Бенно приезжает на похороны Любы.