Дороги рая - [16]

Шрифт
Интервал

- Курс проложен, - сообщил Джейсон, - и мы можем лететь, не опасаясь, что блант по философским соображениям сочтет нас лишними на борту.

Спаркл взлетел по крутой диагонали, и Юля снова получила возможность испытать электрический шок от опрокидывающей панорамы немыслимого города, какой не увидишь не в одном сне.

4

Они вновь мчались над лесом, но на сей раз этот лес покрывал склоны гор, порой отлогие, а чаще довольно крутые. Дальше лесные заросли редели, и кое-где поднимались нагромождения живописных скал, похожие на творения скульптора - авангардиста. Внизу, под прозрачным днищем спаркла, скальные ущелья образовывали настоящие лабиринты. Если бы вместо диска с координатами магистр Септимус снабдил Джейсона даже подробнейшей картой, на поиски ушли бы месяцы, если не годы.

Динамик бланта тонко запищал, вспыхнула красная стрелка.

- Кажется, здесь, - сказал Джейсон. - Точность должна быть плюс минус метров сто, а при таком рельефе и с этим намучаешься.

Он заложил вираж, снизился и втиснул спаркл между двумя пирамидальными уступами. Юля первой выпрыгнула на откос, и мелкие камешки покатились под её ногой, посыпались с ближнего обрыва.

- Что-то я не вижу тут пещеры, - Джейсон сосредоточенно осматривался.

Пещеры Юля тоже не видела, зато она увидела приближавшегося к ним зверя размером с хорошего волка, ощетинившегося иглами, как дикобраз, недобро поблескивающего красными глазами и размахивающего двумя хвостами вроде змеиных.

- Джей, - шепнула она.

Джейсон Рок обернулся, молниеносно нырнул в кабину спаркла и появился с оружием в руках, которое Юля приняла было за пистолет... Однако сходство ограничивалось рукояткой и спусковым крючком - вместо ствола торчали какие-то антенны в сложном переплетении. Будто почуяв недоброе, зверь быстро улепетнул.

- Это был флинк, - отрекомендовал зверя Джейсон Рок и засунул оружие за пояс. - Вообще-то они не агрессивны, но если ему что-то не понравится, только держись...

- Их завезли с другой планеты?

- Зачем бы? Для полного благочестия не хватало? Нет, флинки старейшая фауна Земли, как пауки и черепахи. Джонг с ним, он уже не вернется. Давай искать пещеру.

- Давай, - согласилась Юля. Она мысленно записала флинка в загадки наряду с двумя лунами, но не слишком зацикливалась на странностях. Если все равно пока ничего нельзя понять, почему бы не принимать мир таким, каков он есть?

Часа два напролет они обыскивали скальные лабиринты, а врезанную в гранит металлическую дверь обнаружили совсем рядом со спарклом, метрах в двух. Она так заросла жесткими кустарниками, что заметить её было нелегко и стоя прямо перед ней.

Джейсон вытащил из-за пояса свое оружие.

- Что это? - поинтересовалась Юля.

- Клингер. Мезонный излучатель, лазер, плазменная горелка и Джонг знает что еще. Многофункциональная штука.

Он щелкнул переключателем на рукоятке клингера, и перед антеннами заплясал горизонтальный остроконечный язычок лилового пламени.

- Сейчас мы вскроем эту дверь.

Пламя соприкоснулось со стальной поверхностью, взметнулся сноп оранжевых искр. Джейсон не стал вырезать замок, а просто выхватил прямоугольник в центре двери, достаточный, чтобы протиснуться. Тяжелая плита с оплавленными краями со звоном рухнула на камни. За дверью царила кромешная тьма.

- Пока не остынет, и не подойти, - сказал Джейсон. - Надо поискать фонари в спаркле, там точно есть. В грузовом отсеке среди всякого хлама.

Распахнув лючок грузового отсека, Джейсон долго рылся в том, что он назвал всяким хламом. Результатом его раскопок стали два длинных увесистых фонаря, одни из которых он передал Юле. Она нажала кнопку; фонарь исторг ослепительный бело-голубой свет, затмевающий в своем конусе даже солнечный.

В неаккуратно прорезанный проем в стальной двери первым пролез Джейсон. Он осматривался с минуту, потом позвал Юлю, и она присоединилась к нему.

За дверью начинался узкий коридор в граните - непонятно, естественного происхождения или кем-то когда-то прорубленный. Он вел вниз, иногда крутизна его становилась такой, что в полу были выбиты ступеньки.

Метров через двести коридор стремительно (экспоненциально, как сказала бы инженер Юля) расширился в громадную пещеру. Джейсон что-то сделал с фонарем, и он превратился в мощную лампу, излучающую свет во всех направлениях.

На низком постаменте у дальней стены пещеры стоял паровоз.

Юля зажмурилась, открыла глаза - паровоз был на месте. Не масштабная модель, а настоящий полноразмерный паровоз, с котлом, тендером, будкой машиниста и всем, что полагается иметь порядочному паровозу. Он покоился на обрезке рельсового пути - блестящие рельсы на шпалах торчали сзади и спереди.

- Что за Джонг, - пробормотал Джейсон.

- Джей, провалиться мне, если это не паровоз.

- Паровоз? Ты имеешь в виду эти локомотивы... Заря технической эры, первые железные дороги?

- Вот именно.

- Но ради Творца Вселенной, как он сюда попал?!

- Ты хочешь, чтобы это я тебе объяснила?

Они подошли к паровозу ближе. Впереди на шершавом металле был грубо намалеван пацифистский знак - куриная лапка в белом круге, а под ней протянулась надпись пляшущими буквами.


Еще от автора Андрей Михайлович Быстров
Операция «Тень»

Встретить Рождество в Швейцарии, в замке, да еще в приятной компании Подобное выпало разведчику Сергею Корину. К сожалению, праздник оказался омрачен несколькими загадочными убийствами Под сводами замка словно витает зловещая тень А ведь именно «Тень» называетс некая нацистская организация. Но это еще не все…


Если останемся живы...

Разработка серийного оформления художников А. Г. Саукова и К. И. ВолковаСерия основана в 1996 годуИздание осуществлено при участии корпорации «ФЕДОРОВ» (г. Самара)


Владелец кинотеатра

Странные вещи происходят с недавних пор с музыкантом-джазменом Борисом Багрянцевым и его любимой девушкой Ольгой Ракитиной. То все наличные в доме в царские деньги превращаются, то вместо портретов Луи Армстронга и Дюка Эллингтона на стене олеографии конца 19-го века оказываются. А тут еще какой-то тип в черном со значком серебряного сфинкса и странной фамилией Монк к Борису пристает и требует книгу продать за десять миллионов баксов. Тот бы и рад, да что за книга, понятия не имеет…


Возмездие Дамеона

Пассажир потерпевшего катастрофу вертолета в последние минуты жизни успевает передать незнакомцу свой амулет, маленькую причудливую раковину… Джон Хойланд и предположить не мог, что в его руках окажется не только ключ к тайне неуловимого, невидимого подводного корабля, десятилетиями скитавшегося в глубинах океана, а нечто намного большее… Но способна ли горстка людей, знающих правду, противостоять безжалостным врагам, подчинившим себе Пространство и Время? Ответ на этот вопрос в состоянии дать лишь один человек… Или все-таки не совсем человек? Тот, чье появление было предсказано в древних преданиях… Тот, Кого Ждали.


Империя Дамеона

Их трудно было отличить от землян. Их облик, просчитанный и сформированный машинами с давно погибшей планеты, был почти точной копией человеческого. И все же Ордену Илиари удалось остановить вторжение. Враги человечества были уничтожены… Все, кроме одного. Того, кто сумел проникнуть в тайны Времени.


Занавес молчания

Никому не известный писатель вдруг создает потрясающей силы произведение, но следующие его вещи никуда не годятся – он бездарен. Ничем прежде не прославившийся историк неожиданно делает гениальное открытие. Ничем не блещущий политик становится депутатом. И так далее – в списке семь имен. А потом от этих людей начинают избавляться.Дискета со списком из семи имен попадает в руки телеоператора Димы и его знакомой журналистки Ники – и их тоже пытаются убить.Странные события наслаиваются одно на другое. Ясно, что это не случайность.


Рекомендуем почитать
Смерть машиниста

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хроника отложенного взрыва

Совершено преступление. Быть может, самое громкое в XX веке. О нем знает каждый. О нем помнит каждый. Цинизм, жестокость и коварство людей, его совершивших, потрясли всех. Но кто они — те, по чьей воле уходят из жизни молодые и талантливые? Те, благодаря кому томятся в застенках невиновные? Те, кто всегда остаются в тени…Идет война теней. И потому в сердцах интерполовцев рядом с гневом и ненавистью живут боль и сострадание.Они профессионалы. Они справедливы. Они наказывают и спасают. Но война теней продолжается. И нет ей конца…


Любвеобильный труп

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бей ниже пояса, бей наповал

Два предприимчивых и храбрых друга живут случайными заработками. То в их руки попадает лучший экземпляр коллекции часов («Говорящие часы»), то на чужой жетон они выигрывают кучу денег («Честная игра»), а то вдруг становятся владельцами прав на песню и заодно свидетелями убийства ее автора («Бей ниже пояса, бей наповал»). А это делает их существование интересным, но порой небезопасным.


Говорящие часы

Два предприимчивых и храбрых друга живут случайными заработками. То в их руки попадает лучший экземпляр коллекции часов («Говорящие часы»), то на чужой жетон они выигрывают кучу денег («Честная игра»), а то вдруг становятся владельцами прав на песню и заодно свидетелями убийства ее автора («Бей ниже пояса, бей наповал»). А это делает их существование интересным, но порой небезопасным.


Гебдомерос

Джорджо де Кирико – основоположник метафизической школы живописи, вестником которой в России был Михаил Врубель. Его известное кредо «иллюзионировать душу», его влюбленность в странное, обращение к образам Библии – все это явилось своего рода предтечей Кирико.В литературе итальянский художник проявил себя как незаурядный последователь «отцов модернизма» Франца Кафки и Джеймса Джойса. Эта книга – автобиография, но автобиография, не имеющая общего с жизнеописанием и временной последовательностью. Чтобы окунуться в атмосферу повествования, читателю с самого начала необходимо ощутить себя странником и по доброй воле отправиться по лабиринтам памяти таинственного Гебдомероса.