Дороги Гвенхейда - [22]

— Вы, — Аматрис до середины вытащил из ножен один из своих мечей, — несколько драматизируете, господа, — его лицо, обычно насмешливое и надменное, вдруг показалось немного растерянным. Не сильно, не слишком заметно, но все-таки утратило привычный гонор. — Нет смысла нагнетать, разве не так? — осведомился чародей.

— Так, конечно же так, — промурлыкал Патрик, вливая еще больше энергии в созданный им колдовской клинок. Патрик поймал сосредоточенный взгляд Луиса — тот весь подобрался, тоже готовый к драке, прекрасно понимающий, что ее пора начинать. «Мы неплохо сработались за прошедшие годы». — Только запомните одну вещь, господин Тревор, — Патрик сделал быстрый шаг вперед, распрямил руку, молниеносно производя выпад, и кончик сотканного из чистой силы клинка едва-едва коснулся шеи Аматриса. На белой коже выступила капелька крови. — Командуете тут не вы, — подытожил Патрик.

Принц Пламени отреагировал мгновенно, отступил на два шага, выхватывая оба меча, взмахнул ими, готовый произвести выпад. Патрик закрылся, сталь неприятельского клинка коснулась белого пламени его колдовского меча. Сквозь обычной огонь металл проходит, но этот оказался плотным, как железо — и выставленный Аматрисом меч замер, натолкнувшись на непреодолимую преграду. В тот же миг тени, призванные Кельвином, рванулись вперед, оплели шею Аматриса, натянулись на ней удавкой. Луис оказался рядом, перехватил занесенную Принцем Пламени левую руку, вывернул запястье, отбирая второй меч. Дворецкому Патрика крайне пригодился, как видно, опыт десятков абордажных схваток, через которые он прошел на «Креветке».

Аматрис попытался вырваться. Он отдернулся, сделал глубокий колющий выпад, пытаясь опять достать Патрика, но Луис, по-прежнему ловкий и стремительный, отнял у него и оставшийся меч. Один из клинков он перебросил Бобу, немедленно его поймавшему, другой выставил перед собой, прижав к боку Принца Пламени.

— Не дергайтесь, — проронил Кельвин, видя, как Аматрис все еще пытается порвать сжимающую его горло уздечку. На кончиках пальцев древнего соурейнского чародея вспыхнул свет, но наброшенная некромантом петля держала крепко. Тени, из которых она была соткана, лишь стали черней, хотя Принц Пламени и пытался их развеяв при помощи остатков своей магии, порядком ослабленной. — Не дергайтесь, — повторил Кельвин, — потому что если вы сейчас не успокоитесь, я совсем перекрою доступ воздуха в ваши легкие.

— И правда, — Патрик опустил энергетический меч, не торопясь, впрочем, распускать нити заклинания, при помощи которого он был соткан, — успокойтесь, господин Тревор. Убивать вас никто не намерен. Прямо сейчас, во всяком случае. Это просто… маленькая демонстрация возможностей, назовем это так. Признаем ваши способности, ваш опыт, ваше немалое дарование, ваш блистательный интеллект, однако прошу заметить — и мы вовсе не кучка тупых неотесанных дикарей. Мы тоже кое-что можем, и заслуживаем некоторого уважения. Так что сейчас Кельвин немного ослабит удавку… вот так, хорошо, еще чуточку, но совсем не отпускай… А вы, господин Тревор, скажите, что отныне перестанете зазнаваться и держать нас за своих холопов. Будем вести себя как равные партнеры, хорошо?

— Страсти какие, — пробормотала Сильвия, из-за спины Боба следившая за происходящим. — Вы только, господа, не убивайте этого человека совсем насмерть, я очень прошу. Мне все же хочется отсюда выбраться, и я сомневаюсь, что вы сами найдете дорогу.

— Не убьем, — пообещал Патрик. — Ну так что, господин Тревор, мы друг друга поняли? Ссориться и зазнаваться больше не станем? На пустом месте отныне не хорохоримся?

На лице Кегана Колина Тревора Аматриса, полководца и волшебника, отразилась противоречивая гамма чувств. Патрик не сомневался, «будь на то его воля, он бы от нас и мокрого места не оставил». Однако даже самый могущественный чародей рано или поздно сталкивается с пределом своих способностей. Принц Пламени сотворил сегодня немало крайне сложных заклятий — и сейчас его резервы почти исчерпались, в то время как Кельвин и сам Патрик не могли колдовать в Тенвенте, благодаря выставленному над крепостью щиту, и успели восстановить силы, потраченные при бегстве из Наргонда. «Да и Луис с Боб, если Аматрис опять начнет дергаться, пощекочут его холодным железом».

— Хорошо, — Принц Пламени заговорил не сразу, — сочтемся, что ваша взяла. Признаю, что некоторое высокомерие, свойственное мне от природы, ввиду моих выдающихся способностей и исключительно благородного происхождения, оказалось лишним. Постараюсь, — продолжил он с явным усилием, — каплю, самую малость умерить норов. Уберите удавку, господин Фаннер, будьте добры, горло жмет, — обратился он к Кельвину. — Я не стану… топтаться больше по вашей самооценке, господа. Без крайней на то нужды.

— Я надеюсь, что не станете, а то можем ведь и обидеться. Всерьез, так сказать, осерчать, — сообщил Патрик. «Похоже, Принц Пламени и впрямь немного унялся, но расслабляться на его счет все равно не стоит. И раненая змея способна больно ужалить». — И во сне, — уточнил он, — вы нас не убьете, в качестве маленькой грязной мести за свою уязвленную гордость?