Дороги джунглей - [8]

Вот и сейчас раджаманнан идет в селение маннанов. Король вспоминает, что еще несколько лет назад, когда замечали его появление, к нему бежали дюжие парни с носилками. Его величество садилось в носилки, подданные издавали крики радости и втаскивали его на вершину. Носилки плыли на плечах маннанов по поселку, и король мог чувствовать себя королем. Сейчас он стоит у подножия и ждет. Но носилки не показываются. Ждет десять минут, двадцать, но никто даже не спускается к нему. «Делают вид, будто не видят», — раздражается король. Однако какая-то надежда теплится. Она окончательно исчезает, когда проходит еще полчаса.

Раджаманнан начинает подниматься в гору. Идти трудно. За последние годы его тело стало грузным и появилась одышка. Но что ни сделаешь для своего народа… У самого поселка его встречает каникаран. Лисья физиономия, бегающие глаза. Еле отдышавшись, король спрашивает:

— Носилки?

― Какие носилки? Мы не заметили тебя, раджаманнан. ― Каникаран отводит глаза в сторону.

Король знает, что с каникараном ссориться нельзя. С ним надо быть осторожным.

― Идем, — говорит он каникарану.

Угодливо сгибаясь, каникаран ведет короля в свою хижину. Там стоит специальный «трон» для короля. Такой же, как и у него во «дворце». На «трон» никто не смеет сесть, кроме него. Раджаманнан водружает на «трон» грузное тело и удовлетворенно закрывает глаза. Наконец он снова чувствует себя королем.

Перед королем ставят рис, уложенный на банановые листья. Карри из мяса черной обезьяны благоухает.

Король смягчается. После обеда он спит на своей королевской кровати, а потом идет в поселок благословлять народ.

Солнце уже клонится к горизонту. Длинные тени деревьев ложатся на крыши хижин. На другом конце селения грохочут два барабана. В честь короля после захода солнца начнутся танцы. Душевное равновесие окончательно возвращается к раджаманнану. И он дает согласие остаться здесь еще дня на два.

Каникаран обходит хижины и каждому дает указание, что надо принести для королевского прокорма. Люди недовольны, но приносят то, что надо. У короля изрядный аппетит, и в бюджете жителей деревни образуется ощутимая прореха.

Если раджаманнан не задерживается в поселке, он возвращается после обеда домой. И тогда снова туго приходится поденщикам на его полях. А вечером снова бьет барабан. Король желает смотреть танцы.

Как у каждого уважающего себя короля, у Наикманнана есть министры. Он так и говорит — министры. У махараджи Траванкура тоже были министры. Король маннанов не хуже. Уллантари Кудиянавам — премьер-министр. Он же и министр внутренних дел. У него есть титул — маниаран. Премьер, по выражению самого раджаманнана, стоит между королем и народом. Должность эта наследственная. Все жалобы к королю поступают только через маниарана. Во время отлучек короля премьер во всем замещает его. Он управляет всеми празднествами и церемониями, разрешает ссоры, устанавливает мир и порядок в племени. В его распоряжении находится полиция — несколько десятков молодых парней. У них тростниковые палочки с двумя набалдашниками, сделанными из красных семян «купи». Это и оружие и символ власти. Как символ власти палка освящается перед богами. В племени еще не научились воровать и убивать, поэтому функции полиции в основном сводятся к категориям нравственного порядка. Самое страшное преступление — прелюбодеяние. Времена свободных отношений между мужчиной и женщиной, свойственные материнскому роду, уже прошли. О полиандрии — многомужестве остались только воспоминания. Теперь мужчина получил право на несколько жен. Правда, такая форма брака у маннанов допускается только в том случае, если первая жена бесплодна. От женщин теперь требуют неукоснительного соблюдения супружеской верности. Еще лет десять назад женщина не наказывалась за неверность, наказание нес только мужчина. Маннаны были уверены в том, что только мужчина может быть соблазнителем. Теперь полиция премьера порет за прелюбодеяние и мужчину и женщину. Однако, сохраняя какую-то верность традициям материнского рода, правительство решило давать женщинам за измену в два раза меньше ударов, чем мужчинам. Так, если полиция зарегистрировала факт супружеской неверности и обе стороны, вовлеченные в это незаконное деяние, до этого ни разу не провинились, то мужчина получает четыре удара, а женщина два. Для «рецидивистов» премьер увеличивает количество ударов по своему усмотрению.

Премьер-министр и полиция — это еще не все, чем располагает король. У короля есть одиннадцать малых раджей. Все они — его кровные родственники. Целая правящая династия. И маннанам надо бесплатно работать на полях каждого из них, и надо давать им часть собранной в лесу продукции, и — соблюдать положенные каждому почести.

Духовная и гражданская власть в племени маннанов строго разграничены. Духовную власть возглавляет верховный жрец, или вати. Жрец — лицо важное. И он хорошо сознает свое положение.

…У вати узкое лицо и браминский узелок на волосах сзади. В уши продеты металлические серьги. Вати — явный проиндуист. Мы очень долго говорили с ним, пока мне удалось выяснить кое-что о старых богах маннанов. Вати упорно не хотел о них говорить, он все рассказывал о Шиве, Парвати, Вишну. Но наконец на сцену выплыла старая богиня маннанов Кулатимутты. Богиня до сих пор не забыла маннанов, как забыли ее их жрецы. Она помогает племени в трудные моменты, и ей приносят в жертву ткани и посуду — подарки, которые полагается делать женщине. У Кулатимутты есть брат — бог Майяр. Это очень сердитый бог. Когда он разгневается, то насылает на племя черную оспу. Судя по тому, что у маннанов многие лица обезображены оспой, Майяр сердится довольно часто. А богиня спасает племя от оспы и предотвращает всяческие бедствия. Вати сказал, что у короля есть все боги маннанов. Я попросила их показать. Король охотно согласился. В его хижине, за маленькой комнатой молодоженов, оказался небольшой алтарь. В нише было совсем темно, и раджаманнан зажег медный светильник с четырьмя фитилями. Я увидела земляную суфу — небольшое возвышение, на котором обычно сидят или спят. На суфе стояли боги, а на цветном листе бумаги была изображена богиня храма в Мадураи — Минакши. Минакши оказалась верховным божеством племени. Традиции материнского рода опять давали себя знать — из многочисленного пантеона индусских богов маннаны все же выбрали богиню. Тут же на суфе стояли бронзовые статуэтки индусских богов опять-таки мадурайского происхождения. Некоторые из них фигурировали в качестве предшествующих раджаманнанов. Видимо, своеобразное обожествление королевской власти у маннанов началось именно с того, что идолы богов были названы королями. И сделал это сам король. Традиция, вероятно, только зарождалась, и вати был первым ее поборником.