Дорогая, где Бобстер? - [17]

— Ужас, — поежившись, заявила я. — Да почему вы так уверены в этом, миссис Мобивиш?

— Потому что живу не где-нибудь, а в Бервике. Ты-то хоть меня понимаешь, Стив? — с надеждой покосилась она на Скипера, все это время сидевшего с какой-то горькой полуулыбкой на лице.

— Конечно, я понимаю, Герти, — сочувственно кивнул он миссис Мобивиш. — Хотя все отдал бы за то, чтобы быть таким же скептиком, как наша молодежь.

— Не очень-то мы и молоды, — вступилась я за нас со Стю.

— Да уж, — кивнул Стю. — И, кстати, если уж говорить о вампирах, то тебе, Стив, лучше, чем мне, должно быть известно, что во время эпидемий чумы или любой другой болезни больше всех доставалось этим якобы вампирам. Их-то в первую очередь и обвиняли в том, что они принесли заразу. Кто сказал, что в этом месте не было захоронений жертв, умерших от чумы?

Стив Скипер снисходительно улыбнулся.

— Боюсь, мой друг, ты не слишком осведомлен в этом вопросе.

— Факт, — кивнул Стю, — но у меня есть довольно много знакомых среди археологов, и в том числе историков, которые утверждают, что…

— Даже если в Бервике когда-то и свирепствовал мор, — перебил его Стив, — то предполагаемому вампиру не стали бы затыкать рот камнем. Здесь их, скорее всего, сожгли бы, согласно местным представлениям о том, как обезвредить вампира. Потому-то вся эта история мне показалась странной с самого начала. Может быть, с вашей находкой это сотворил какой-нибудь выходец из Польши? Насколько я знаю, и там находили нечто подобное.

— Не знаю, — беспомощно развел руками Стю. — Ты прав, я полный профан в этом вопросе, поэтому могу основываться только на результатах биохимической экспертизы и на словах археологов. Пока до нас добрался только реставратор, — печально сообщил он и, прочитав на наших лицах, что мы такие же профаны в этом вопросе, как и он, поспешил объяснить: — Он занимается реставрационной археологией. Проще говоря, собирает кусочки находок в целый пазл. Но здесь ему работы пока не нашлось. Со дня на день должен появиться стратиграфический археолог… — Глядя на мои выпученные глаза, Стю снова пояснил: — Он определит, в каком веке было сделано захоронение. Не думаю, что оно древнее, во всяком случае так говорит наш реставратор.

Я вопросительно посмотрела на миссис Мобивиш.

— Утром вы не успели рассказать мне о Крейнах. Что такое случилось с этими людьми?

— Господи Иисусе, — пробормотала миссис Мобивиш, перекрестилась, а потом почему-то посмотрела на Стива, словно испрашивая у него благословения.

Стив слегка наклонил голову, чем вызвал у меня еще большее недоумение, и только после этого старушка начала свой рассказ.

Нет, это был не рассказ, скорее настоящий готический роман со всеми присущими ему особенностями: странным родом, в котором все ненавидят друг друга и постоянно скрывают что-то от глаз посторонних людей; с жуткими существами в темных плащах, то здесь, то там появлявшимися на улицах городка и деревни; с физическими пороками новорожденных, психическими недугами взрослых — и над всем этим тяготеют черные крылья проклятия, преследовавшего несколько поколений рода Крейнов.

Конечно, я не в состоянии была запомнить всех исторических вех этой несчастной фамилии, но зато мне более-менее стало ясно, почему жители Бервика и Бервик-виллидж — к слову сказать, деревенских и городских жителей различить здесь довольно сложно — до сих пор живут в эпоху темного Средневековья.

Один из дальних предков семьи Крейн — молодой красавец вроде моего Майка Торнтона — отличался весьма свободным нравом в отношении к противоположному полу. Однажды этот роковой во всех отношениях — мужчина соблазнил молоденькую крестьянку из Бервик-виллидж. Наивная девушка была уверена, что тот женится на ней, но, как часто бывает в таких ситуациях, молодой человек вовсе не торопился выполнять обещанное.

Девушка долгое время скрывала свою беременность, но настал момент, когда последствия их союза стали всем очевидны. Она вновь напомнила юному повесе о своем обещании, но тот лишь рассмеялся ей в лицо и посоветовал — вот отвратительный тип! — впредь не быть такой наивной.

О беременности этой несчастной дурехи — слушая миссис Мобивиш, я радовалась тому, что живу в то время, когда мать-одиночку хоть и могут смерить презрительным взглядом, но не закидают камнями, — загудели в деревне. Как ни странно, последними это поняли ее родители, которые, недолго думая, выставили несчастную девушку за дверь.

Дело было зимой — все это случилось в канун Рождества, — и продрогшая бедняжка направилась к имению своего жестокого возлюбленного. Но ее последняя надежда рухнула в одночасье — девушку не пустили даже за ворота. Говорят, последними ее словами, которые она выкрикнула уходя, были проклятия. Конечно, никто в точности не знает, что говорила эта несчастная, однако легенда — а вся эта история больше напоминает легенду — гласит, что девушка прокляла всех потомков того молодого Крейна, предсказав, что каждый из них проведет свою жизнь в страшных муках, не сможет показать свое лицо никому из людей и будет выбираться из своих владений только темной ночью, гонимый желанием испить крови человеческой.