Дорогами подводных открытий - [18]

Туристская подлодка-малютка «Тигерхай» унесла на дно Люцернской бухты двух членов экипажа и тайну своей гибели.

Итак, один трагический случай на сотню гражданских подводных судов за несколько лет. Много или мало? Конечно, их не должно быть совсем. Но вот рядом статистика торгового флота. В 1967 году в 95 странах мира имелось 26,5 тысячи судов (водоизмещением более 300 тонн), а в том же году их погибло 260, то есть почти один процент. Если еще учесть и суда с меньшим водоизмещением, то число и процент затонувших возрастут. Так что в гражданском подводном флоте в этом смысле дела обстоят более благополучно, чем в надводном.

Я не говорю об авариях и поломках, которые не связаны с жертвами и которые, к сожалению, пока происходят чаще.

Был такой эпизод и в первом рейсе «Северянки» — для членов научной группы период подводной акклиматизации в ту пору еще не кончился.

Мы шли на глубине сто метров, когда снаружи в районе первого отсека раздался оглушительный взрыв, потрясший восьмидесятиметровое стальное тело подводного корабля. Набатом зазвенели сигнальные колокола, а из репродукторов корабельной трансляции прозвучало: «Аварийная тревога! Осмотреться в отсеках!» Расшвыривая встречающиеся на пути предметы и позеленевших от страха «паучников», матросы в одно мгновение вытащили из укрытий аварийный инструмент, приготовили спасательные легководолазные костюмы. Было слышно, как в центральном посту завыли, заработали водяные насосы.

Первой мыслью находившихся в носовом отсеке было: «Наскочили на мину!» Осмотрели отсек — все в порядке, вроде не тонем, поступлений воды и видимых повреждений нет. Доложили в центральный пост. Через несколько минут был дан отбой тревоги, но окончательно всякие подозрения исчезли лишь после всплытия.

При наружном осмотре лодки обнаружили, что лопнула лампа одного из верхних светильников. Это ее толстая стеклянная колба с такой силой разорвалась на глубине, заставив нас поволноваться. Однако происшествие подобного рода было у нас единственным, и мы не раз имели повод поблагодарить и конструкторов, и судостроителей, сработавших «Северянку» добротно и надежно.

А вот еще одна заурядная, в принципе, аварийная ситуация, но интересная тем, что «выпутаться» из нее удалось с помощью другой подводной лодки. В октябре 1969 года американская «Дип Куэст» во время подводного эксперимента запуталась левым движителем в нейлоновом тросе. Продувать цистерны сжатым воздухом было нельзя. Возникшего запаса положительной плавучести с избытком хватило бы на то, чтобы лодка всплыла на поверхность, подняв установленные на дне научные приборы со всей арматурой. Но при этом возникала опасность поломать движитель. Глубина была большой, но все-таки досягаемой для водолазов в гелиево-кислородном снаряжении. Однако приняли другое решение. На ближайший причал автоприцепом была доставлена малая исследовательская подводная лодка «Нектон». Ее спустили на воду и прибуксировали в район операции. Погрузившись, «Нектон» сразу же с помощью водолазного ножа, закрепленного на клешне манипулятора, освободила «Дип Куэст».

Глубинный микроскоп

Но как сломать печать на книге, в которой вместо листов ходячие волны и которая имеет несколько тысяч футов толщины?

М. Ф. Мори

После знакомства с техническими особенностями научно-исследовательских субмарин логичен вопрос: как и когда можно использовать их в морских исследованиях? Какие новые открытия позволят они совершить?

Хочется заранее предостеречь всех поклонников исследовательских подлодок от преувеличения их роли. Сегодня эти лодки пока лишь дополняют грандиозную работу, выполняемую на морях и океанах надводными средствами. А что будет завтра? Задача состоит в том, чтобы определить четкие перспективы их развития и использования.

Итак, на что же способны исследовательские подводные лодки? По-видимому, на многое. Чтобы не потеряться в этом многом, рассмотрим пять основополагающих преимуществ подлодки как исследовательского судна.

Преимущество первое. Подводное судно позволяет безопасно доставить аппаратуру и исследователей на глубину вплотную к объекту наблюдений или приблизить к нему.

То есть подводная лодка — это не что иное, как подвижный глубоководный герметичный носитель. В пределах своих технических возможностей он может быть спилотирован на дно или в толщу воды: под ледовый покров, в глубинный рассеивающий слой, в места со сложным рельефом дна. Ему подвластны глубины, не доступные водолазу или батисфере.

Исследователь получает идеальную возможность наблюдать самому, тут же делать измерения приборами. Многое, что было получено другими способами, теперь можно проверить лично. Благодаря этому традиционный метод исследования «наугад», то ебть с помощью опускаемых на тросе приборов, получает громадное подспорье.

Присутствие под водой исследователя придает наблюдениям новое качество: высокую достоверность и быстрое получение результатов. Многие сомнения или догадки разрешаются на месте. Более того, человек тут же может принять решение повернуть подводную лодку, направить ее в другое место. Поэтому все измерения или сбор образцов можно делать селективными, то есть выборочными. Исследователь-подводник способен точно размещать и ориентировать под водой научную аппаратуру и контролировать ее работу. Например, если нужно взять пробу воды у самого дна, входное отверстие пробоотборника с помощью манипулятора можно нацелить так, что оно не коснется ила и не вызовет мути. Такую же операцию можно провести и с надводного корабля, а лодка снизу будет ее по акустическому телефону направлять и корректировать.