Дорога в рай - [26]

А дробь тем временем ударила с другой стороны. Ивернев почувствовал, как его предплечье сильно обожгло болью. Похоже, одна из картечин улетела выше. Но свезло. Он надавил на педаль, и тарантас, взревев от натуги, запрыгал как сумасшедший по зелёному мареву высокой травы в стороны домов. Нужно укрытие! Не в канаву же ехать — там стопроцентный голяк -- просто завалятся на бок и будут колёсами в воздухе вертеть, пока из них решето не сделают. А здесь на дороге они как на ладони для неведомых мародеров или кто там решил позариться на какого-то проезжающего мужика на раздолбанной «газели». Да зачем он им вообще нужен?

Максим несся вправо, так как ему показалось, что оттуда прилетел только одни первый выстрел. Теоретически, там только один стрелок. А вот по левой части микроавтобуса барабанило конкретно. Что очень странно. Почему было не снять Ивернева первым же выстрелом. Стекла то у «газели» обычные и прозрачные. Он как на ладони был. Стреляй – не хочу. Даже с такого расстояния можно нормально прицелиться и дать заряд мощной дроби. Сразу не убьёт из-за расстояния, но покалечит так, что дальнейшее сопротивление будет невозможным. Либо нападающие – редкие мазилы, либо тут ещё что-то. И эта неизвестность Иверневу совсем не нравилась

Максим с силой сжал руль повреждённой рукой. Больно, но ни цепкость, ни сила конечности не снизились, так что ранение, скорее всего – царапина. Можно пока побегать, а уже затем заняться самолечением. Если он вообще останется жив. А пока в здоровой правой руке Ивернева очутился заряженный дробовик.

«Газель» качнуло и раздались два хлопка, прозвучавшие настолько близко друг от друга, что практически слились в один. А затем под рыдваном раздалось характерное шуршание, свидетельствующее о том, что пробиты обе передние покрышки. Ещё хлопок. Четвёртого не последовало, но авто пошло юзом и Ивернев выпустил дробовик, уцепившись за рулевое колесо до белого каления в костяшках. Сейчас бы ещё перевернуться не хватало – перелом кому-нибудь тогда будет обеспечен на все сто процентов.

– Держитесь! – только и успел крикнуть детям Максим, перед тем как грудью налететь на рулевое колесо от почти лобового удара о старую бочку, которая каким-то чудом оказалась за углом ближайшего дома, куда неудержимо влекло потерявший нормальное управление «газель». Или не чудом! Больно уже странно стоит. Неудобно для дачников. С большой вероятностью её сюда специально поставили. Как дополнительный тормоз, если кто-то проскочит шипы. В том, что именно они лежали в высокой траве, Ивернев не сомневался. Три пробитых колеса на ровном месте – несусветная редкость. А когда по тебе перед этим приласкали с нескольких дробовиков – становится очевидным, что совпадений тут быть не может.

Максим бросил короткий взгляд в салон. Вадик молча глотал слезы, брызнувшие из глаз. Штанина разодрана, колено в крови. Вывод – разбил о стойку кресла. Танюшка совсем забилась в угол. Андрей весь в синяках – досталось парню. Лежал первым – вот и полетел между сидениями в проходе. А в него следом – Бублик. И из-за этого ему досталось меньше всего. Хотя тоже руку потирает и кривится. Как бы у них переломов и вывихов не было. Вот же напасть! В одиночку Максим бы уже рванул со всей дури за канаву под прикрытием авто. И отстреливаясь, попытался бы оторваться. Но с детьми об этом и думать нечего.

Надо принимать бой. И как можно быстрее покидать их тарантас. В нём просто накроют и расстреляют из окон. Или гранатами закидают. Вон три окна вылетело к чертям. Закинуть ребристый подарок не составит труда, а, судя по автомобилю, нападающие явно не просто грабанули соседний магазин для охотников, где разжились простыми гладкостволами. Военный джип, пальба с двух сторон и явный просчёт того, что жертва не покатит в маленький обрыв, а будет уходить более безопасной стороной и наедет на шипы.

Непонятно только, как это всё можно было прикинуть за два часа и выбрать позиции. Это ж надо экипироваться, выехать, всё подготовить. А сработали чётко и слаженно. Раз не стреляли в водителя и пустили на шипы – убивать не хотели. А значит и брать, скорее всего, попытаются их живыми. Да тут всё странно. В конце-концов не должно тут быть ни этого брошенного хутора, ни ручья, ни моста, ни бетонки, ни этих зарослей. И точка!

Ивернев открыл дверь, не дожидаясь, пока стрелки покажутся в поле зрения и его тоже увидят. Он вывалился в обнимку с дробовиком наружу, быстро прильнул к целику и повёл стволом из стороны в сторону. Попутно он успел вставить руку в самодельную петлю, которую сделал ещё на заправке из короткого ремешка, идущего в комплекте с дробовиком по его краю. Никого. Он рванул вокруг дымящего капота микроавтобуса, пригибаясь как можно ниже:

– На выход! На выход!

Он бросил дробовик на петле и с силой толкнул отодвигающуюся дверцу:

– Ну быстрее же! Пригнулись! Пригнулись!

Бублик и Вадик выпали из авто и тут же сели на корточки, прижавшись к борту микроавтобуса. Вадик вообще повалился на колени, пытаясь закрыться руками полностью. Его колотила крупная дрожь. Бублик, напротив, вытянул голову как гусак и вертел ею из стороны в сторону, будто это помогло бы ему разглядеть опасность и вовремя среагировать. За что получил лёгкий, но ощутимый шлепок по затылку.