Дорога в декабре - [54]
Садимся на лавочку за кухонькой. Откупориваю две банки, одну даю меланхоличному Саньке. Подмывает меня поговорить с ним о женщинах. Алкоголь, что ли, действует.
— Саня, давай поговорим о женщинах, — говорю я.
Саня молчит, смотрит поверх ограды, куда-то домой, в сторону Святого Спаса. Я отхлебываю пива, он отхлебывает пива. Я закуриваю, а он не курит.
«Как бы вопрос сформулировать? — думаю я. — Спросить: “Тебя ждет ктонибудь?” — это как-то пошло. А о чем еще можно спросить?»
— Меня никто не ждет, — говорит Саня.
Я задумчиво выпускаю дым через ноздри, глядя на солнце в рассеивающемся перед моим лицом никотиновом облачке. Своим осмысленным молчанием пытаюсь дать понять Сане, что очень внимательно его слушаю. Боковым зрением смотрю на него. Саня усмехается, косясь на меня:
— Что уставился на меня, как дурак на белый день?
— Да ну тебя на хер… — огрызаюсь я, улыбаясь.
— Я был женат около тридцати минут, — говорит Саня. — Мою жену звали… Без разницы, как ее звали. Мы расписались и по традиции поехали к Вечному огню. Поднимаясь по ступеням возле постамента, я наступил ей на свадебное платье, оставив четкий черный след. Она развернулась и при всех — при гостях и при солдатиках, стоящих у Вечного огня, — дала мне пощечину. Взяв ее под руку, я поднялся на постамент, вытащил из бокового кармана пиджака свидетельство о браке и кинул в огонь.
Я бычкую сигарету и тут же прикуриваю вторую.
— Поэтому я не хочу больше жениться, — говорит Саня. — Вдруг я наступлю жене на платье?
На крышу кухоньки падает камень.
— Эй, мальчики! — кричит с крыши Плохиш. — Прекратите целоваться!
Кряхтя, встаю. Выхожу из-за сараюшки и показываю Плохишу средний палец, поднятый над сжатым кулаком.
— За сараем спрячутся и целуются! — нарочито бабьим голосом блажит Плохиш, его слышно половине Грозного. — Совсем стыд потеряли! Вот я вам, ироды!
Плохиш берет камень и опять кидает в нас. Увесистый кусок кирпича едва не попадает в меня.
— Болван! — кричу. — Убьешь ведь!
— Саня, иди домой! — не унимается Плохиш. — Христом-Бо-гом прошу, Саня! Ты не знаешь, с каким жульем связалась! Валенки он тебе все равно рваные даст!
На шум выбредает из школы Монах, задирает голову вверх, прислушиваясь к воплям Плохиша.
— Монах! — зову я. — Хочешь пивка?
— Я не пью, — отвечает он.
— Ну, иди покурим… — предлагаю я, осведомленный о том, что Монах и не курит.
Под вопли Плохиша с крыши Монах неспешно бредет к нам и тихо улыбается. Подойдя, но так и не решив, что делать с улыбкой, Монах оставил ее на лице.
Пиво славно улеглось, создав во взаимодействии с водкой и килькой ощущение тепла и нежного задора.
— Монах, ты любишь женщин? — спрашиваю я.
— Егор, тебя заклинило? — спрашивает Скворец.
— Ладно, на себя посмотри, — незлобно отругиваюсь я. — Ну, любишь, Монах?
— Я люблю свою жену, — отвечает он.
— Так ты не женат! — я откупориваю сладко чмокнувшую и пустившую дымок банку с пивом и подаю ему.
— Егор, я не пью, — улыбается Монах.
Как хорошо он улыбается, морща лоб, как озадаченное дитя. Я и не замечал раньше. И даже кадык куда-то исчезает.
— Какое это имеет значение… — серьезно говорит Монах, отвечая на мой возглас.
— А какая она, твоя жена? — интересуюсь.
Скворец морщится на заходящее солнце, кажется, не слыша нас.
— Моя жена живет со мной единой плотью и единым разумом.
И тут у меня что-то гадко екает внутри.
— А если она до тебя жила с кем-то единой плотью? Тогда как?
— У меня другая жена. Моя жена живет единой плотью только со мной.
— Это тебя Бог этому научил?
— Я не знаю, почему ты раздражаешься… — отвечает Монах. — Девство красит молодую женщину, воздержанность — зрелую.
— А празднословие красит мужчину? — спрашиваю я.
Монах мгновение молчит, потом я вижу, как у него появляется кадык, ощетинившийся редкими волосками.
— Ты сам меня позвал, — говорит Монах.
Я отворачиваюсь. Монах встает и уходит.
— Чего он обиделся? — открывает удивленные, чуть заспанные глаза Саня.
— Пойдем. Пацаны чего-то гоношатся, — говорю я вместо ответа, видя и слыша суету в школе.
— Чего стряслось? — спрашиваю у Шеи, зайдя в «почивальню».
— Трое солдатиков с заводской комендатуры пропали. Взяли грузовик и укатили за водкой. С утра их нет.
— И чего?
— Парни поедут их искать. Поедешь?
— Конечно, поеду, — отвечаю искренне.
Вскидываю руку, сгибая ее в локте, камуфляж чуть съезжает с запястья, открывая часы. Половина девятого вечера. Самое время для поездок.
В «почивальне» вижу одетых Язву, Кизю, Андрюху Коня, Тельмана, Астахова. Они хмуры и сосредоточенны.
Плюхаюсь на кровать Скворца.
— Ямщи-ик… не гони… ло-ша-дей! — пою я, глядя на Андрюху Коня.
Конь, до сей поры поправлявший, по словам Язвы, сбрую, а верней, разгрузку, вдруг целенаправленно идет ко мне.
— Где выпил? — спрашивает он.
Я смотрю на Андрюху ласковыми глазами.
— Поваренок налил? — наклонясь ко мне, спрашивает он.
Не дождавшись ответа, Конь выходит из «почивальни». Спустя пять минут возвращается — и по вздутым карманам я догадываюсь, что он выцыганил у Плохиша два пузыря.
Андрюха Конь садится рядом со мной.
— Может, мы до утра будем их искать, — говорит он. — Надо же как-то расслабиться.
— Кильку возьми… — говорю я. — А чего не едем? — спрашиваю громко у Тельмана.
Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень.
Второй роман одного из самых ярких дебютантов «нулевых» годов, молодого писателя из Нижнего Новгорода, финалиста премии «Национальный бестселлер»-2005 станет приятным открытием для истинных ценителей современной прозы. «Санькя» — это история простого провинциального паренька, Саши Тишина, который, родись он в другие времена, вполне мог бы стать инженером или рабочим. Но «свинцовая мерзость» современности не дает ему таких шансов, и Сашка вступает в молодежную революционную партию в надежде изменить мир к лучшему.Классический психологический роман, что сегодня уже само по себе большая редкость, убедительное свидетельство тому, что мы присутствуем при рождении нового оригинального писателя.
Не совсем понятно, что делать с Прилепиным, по какому разряду его числить. У нас такой литературы почти не было.Проза Прилепина вызывает желание жить — не прозябать, а жить на всю катушку. Еще десяток таких романов, чтобы уж самых ленивых и безграмотных проняло, — и России не понадобится никакая революция.Дмитрий Быков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Захар Прилепин – прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий “Большая книга”, “Национальный бестселлер” и “Ясная Поляна”. Автор романов “Обитель”, “Санькя”, “Патологии”, “Чёрная обезьяна”, циклов рассказов “Восьмёрка”, “Грех”, “Ботинки, полные горячей водкой” и “Семь жизней”, сборников публицистики “К нам едет Пересвет”, “Летучие бурлаки”, “Не чужая смута”, “Взвод”, “Некоторые не попадут в ад”. “Ополченский романс” – его первая попытка не публицистического, а художественного осмысления прожитых на Донбассе военных лет.
Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Большая книга», «Национальный бестселлер» и «Ясная Поляна». Автор романов «Обитель», «Санькя», «Патологии», «Чёрная обезьяна», сборников рассказов «Восьмёрка», «Грех», «Ботинки, полные горячей водкой» и «Семь жизней», сборников публицистики «К нам едет Пересвет», «Летучие бурлаки», «Не чужая смута», «Всё, что должно разрешиться. Письма с Донбасса», «Взвод». «И мысли не было сочинять эту книжку. Сорок раз себе пообещал: пусть всё отстоится, отлежится — что запомнится и не потеряется, то и будет самым главным. Сам себя обманул. Книжка сама рассказалась, едва перо обмакнул в чернильницу. Известны случаи, когда врачи, не теряя сознания, руководили сложными операциями, которые им делали.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.