Дорога свободы - [60]
— Как это случилось? — спросил Гидеон.
Брат Питер стал рассказывать, другие иногда вмешивались, дополняя его рассказ. Каждый вспоминал какую-нибудь подробность, которая ускользнула от остальных. Это случилось через четыре дня после отъезда Гидеона. Они и раньше слышали о таких вещах, но в Карвеле этого еще не бывало. В тот вечер, около девяти часов, они расходились после вечернего моленья. Брат Питер устроил его в сарае, потому что на дворе было холодно. Он читал в этот раз — этого он никогда не забудет — проповедь на стих из сотого псалма: «Возвеселитесь перед господом все племена и народы. Радуйтесь, служа господу». Выйдя из сарая, они еще постояли немного, разбившись на кучки, разговаривая между собой, как всегда после богослуженья. И тут они увидели: на холме за западными пастбищами вдруг вспыхнул огромный крест. Одна из женщин пронзительно вскрикнула, и тогда все посмотрели и увидели.
Женщины подняли крик, дети перепугались насмерть. Да, Гидеон представлял себе, как это было: сперва ничего — тихое весеннее небо, ясный закат, потом вдруг на нем огненные полосы, зловещий пылающий крест. Мужчины кое-как успокоили женщин и детей. Брат Питер рассудительно заметил, что знак святого креста, будь он огненный или кровавый, не может причинить людям зла. Одних это успокоило, другие, кто уже слыхал о Ку-клукс-клане, поджали губы, но промолчали. Постояли еще, пока крест не догорел, потом пошли по домам; у многих было все-таки неспокойно на сердце.
— А я, — сказал Ганнибал Вашингтон, — я подумал: сам собой крест на небе не загорится; значит, его кто-то зажег. Тут что-то неладно. Я и говорю Труперу: пойдем, посмотрим, что там такое.
Захватив ружья, они обошли луг и взобрались на холм с другой стороны. На вершине никого не было, но, как и следовало ожидать, они нашли обуглившийся крест, сколоченный из двух сосновых жердей. В воздухе стоял резкий запах керосина, по земле было разбросано сено. Нетрудно было догадаться, что здесь произошло. Кто-то поставил крест, обмотал его сеном, смочил керосином и поджег. Нелепая, безобразная, ребяческая выходка; они уже слыхали о таких; и она озадачила и смутила их больше, чем настоящая опасность.
Дома их ждали. Ганнибал Вашингтон рассказал обо всем, что они видели. Алленби заметил: «К нам эта сволочь еще не заявлялась». Тут подошел Абнер Лейт и с ним братья Карсоны, Франк и Лесли, все трое с ружьями. «Эй, кто там есть?» — кричали они, пробираясь в темноте. Они из дому заметили крест и пришли узнать, что случилось.
— Может, и ничего, — сказал Ганнибал Вашингтон.
— А может, это Клан. Сейчас все про него говорят. А может, просто кто пошутил, дурак какой-нибудь.
— Не знаю, кто у нас может шутить такие дурацкие шутки, — сказал Абнер Лейт. Потом еще много говорили и спорили, обсуждали, что делать. Делать, собственно, было нечего. Сейчас все хотели знать мнение Гидеона. Правильно ли они поступили? Что можно было сделать в ответ на такие идиотские выходки? Кто-то предложил было выставить стражу, а другой резонно заметил, что они послушные закону люди и живут в цивилизованной стране; против кого им выставлять стражу? Да и нельзя же выставлять ее каждую ночь.
— Ты с этим согласен, Гидеон? — неуверенно спросил брат Питер.
— Вы были правы, — кивнул Гидеон. — Ну, дальше?
— Дальше все пошли спать. Легли позже, чем всегда, но, в конце концов, все уснули. Случилось это, должно быть, под утро. Теперь все в один голос говорят, что их разбудил стук копыт. Кое-кто из женщин с криком вскочил, — им это показалось продолжением какого-то страшного сна; кое-кто из мужчин, перетрусив, остался в постели. Ганнибал Вашингтон, Эндрью Шерман, Фердинанд Линкольн и Трупер спали с заряженными ружьями у изголовья; услышав стук копыт, они схватили ружья и выбежали наружу. Брат Питер, Алленби и еще с десяток мужчин тоже выбежали, но эти были безоружны. По их рассказам, дело было так: появились всадники в белых саванах, человек двенадцать, все с ружьями — этого, впрочем, сперва никто не заметил. По крайней мере у половины в руках были просмоленные факелы; и когда негры выбежали из дому, старый сухой хлев уже пылал в огне, над горящим сеном с шипеньем взвивались языки пламени. Коровы и мулы ревели от страха. Трупер признает, что первым выстрелил он; когда он услышал, как ревут мулы, он сгоряча выстрелил в одну из белых фигур, но он хорошо помнит, да это помнят и другие, что он не попал; он стрелял, не целясь, вне себя от гнева. И в ту же минуту, должно быть, испуганные выстрелом, люди в белых саванах повернули лошадей, побросали факелы, дали нестройный залп и ускакали.
— Понимаешь, Гидеон, — говорил Алленби, — что это за трусы. Один единственный выстрел — и все разбежались. Сколько страху напустили — белые саваны, огненные кресты, ночные налеты, — а как только поняли, что мы вооружены, так и струсили. Улепетнули, как кролики. Только после этого, и то еще не сразу, мы заметили, что Джеки Шерман лежит на земле. Пуля попала ему между глаз. Это, значит, когда они палили на прощанье. Шальная пуля. А мы и не заметили. Мы были заняты пожаром, спасали скот, а мальчик даже не вскрикнул, бедняжка.
В книгу вошли: научно-фантастический роман видного американского фантаста Фрэнка Херберта, рассказывающий о невероятном и успешном эксперименте по превращению людей в муравьев, а также разноплановые фантастические рассказы Говарда Фаста.
История гладиатора Спартака, его возлюбленной Варинии и честолюбивого римского полководца Красса. Непреодолимая тяга к свободе заставляет Спартака поднять легендарное восстание рабов, ставшее важнейшей вехой мировой истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Мои прославленные братья» (1949) признан одной из лучших художественных книг об истории еврейского народа. Говард Фаст рассказывает в нем о восстании Иегуды Маккавея против сирийско-эллинских правителей Древней Иудеи.Роман, который в советское время вышел только однажды в самиздате и однажды в Израиле, сыграл известную роль в процессе возрождения национального самосознания советского еврейства. В восстании Маккавеев видели пример непримиримой борьбы за национальную и культурную независимость, с одной стороны, и за право жить полноценной жизнью на исторической родине своего народа — с другой.Мы предлагаем читателю роман Говарда Фаста «Мои прославленные братья» в дивном переводе Георгия Бена.
Крутой страховой следователь переворачивает Нью-Йорк в поисках идеального бриллиантового ожерелья. Смерть следует за ожерельем Сарбина. Его одиннадцать бриллиантов безупречны, и все они вырезаны из одного камня — одного из самых больших, когда-либо обнаруженных в шахтах Южной Африки. Но в последнее время это элегантнейшее украшение превратилось в предвестник невезение. Его первоначальный владелец покончил с собой, а его дочь, которая должна была унаследовать это произведение в восемнадцать лет, умерла вскоре после этого.
В сборник «Янки в мундирах» включены отрывки из произведений популярных писателей: Марка Твэна, Говарда Фаста, Джона Уивера и Стефана Гейма, разоблачающих реакционную сущность американской политики на протяжении последнего столетия.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.