Дорога на Землю - [99]

А еще он был страшно вежлив и не ругался. И ничего не рассказывал о себе, только имя назвал. Его род жил достаточно далеко, и толком о Грифе никто ничего не знал. Оружие и одежда него были высокого класса, но сейчас он был всего лишь дин из десятка и честно выполнял, как все, свои обязанности.

Им повезло. Вставшая отдельным лагерем отборная тысяча, выделенная как ударный отряд всего племени, все-таки не позволила себя так просто перебить. И дала уцелевшим возможность собраться. Они сползались к знакомому знамени. Больше четырехсот бойцов, еще столько же женщин и детей. Пауков не было совсем. Никто не пытался оспаривать приказы Темного Ветра, хотя среди уцелевших была еще пара сотников. Сработало старое правило воинов — кто взял на себя руководство в бою, тот и будет отвечать за последствия. Разбор только после сражения.

Многие были ранены, но сейчас никто не жаловался. Все прекрасно понимали, что единственный шанс уцелеть — это засесть за кольцом повозок и биться до конца. Если сильно огрызаться, желающих идти в атаку будет немного, их оставят хотя бы на время в покое, и на помощь могут подойти другие отряды переселенцев. По разгромленному лагерю бродили кошачьи нескольких видов, собирая ценности и оружие. Темный Ветер даже не пытался их отогнать. Единственный шанс отбиться — держаться всем вместе за укрытием.

Из повозок подтаскивали связки стрел для луков и арбалетов. Мешками с мукой и овощами заполняли внешние повозки, создавая укрытия воинам и добиваясь того, чтобы их нельзя было сдвинуть из-за тяжести. Теперь уже общие запасы было жалеть незачем. В бурдюки и бочки торопливо наливали воду из ручья и поливали шкуры, служившие навесом над фургонами, пытаясь добиться, чтобы они не загорелись при обстреле. Половину быков, собранных в центре кольца, попросту забили, а оставшимся заматывали морды и связывали ноги, стремясь обеспечить их неподвижность во время боя.

— Это еще кто? — с недоумением спросил Удачливый.

Темный Ветер присмотрелся. К победителям подходил большой отряд. Там были всадники в доспехах и пехотинцы. Даже на расстоянии было видно, что это не кошачьи.

— Росомахи, — сообщил Подкованный Жеребец.

— Но это же не их земли! — возмущенно воскликнул Удачливый.

— Можно подумать, наши, — пробурчал тот. — Плохо дело, если уж появились другие виды, значит, вся округа поднялась и хочет поживиться. Теперь они не успокоятся, пока нас не перебьют.

— А то мы раньше не догадались, — сплюнув, сказал Темный Ветер.

— Не скажи, командир, — отрицательно покачал головой Подкованный. — Раньше был шанс отбиться и уйти. Теперь нас не выпустят. Народ редко вступает в союзы с другими видами. Хищники не любят делиться добычей, а теперь придется платить. Вот нашим имуществом и заплатят. Обоз большой, на всех хватит.

Словно услышав его, росомахи, не задерживаясь, миновали лагерь и стали разворачиваться напротив кольца фургонов. Удачливый резко поднял руку, прикрывая Темного Ветра. В щит со стуком воткнулась стрела, да так, что наконечник вышел с внутренней стороны. Сзади раздался болезненный возглас раненого. Видимо, не всем повезло. Росомахи с дикими криками кинулись в атаку. Вокруг Темного Ветра моментально выросла стена щитов, и его оттеснили назад, не позволяя лезть в свалку. При этом Подкованный шипел ему на ухо:

— Ты больше не десятник, который зарабатывает славу в поединке с врагом один на один. Ты командир. И не твое дело лезть в драку. Стой возле родового знамени и будь готов бросить на помощь товарищам своих телохранителей, если они где-нибудь прорвутся.

Первого же попытавшегося залезть на фургон ударили копьем в бок, второго приветствовали ударом топора в голову. Из-под колес и через головы копейщиков непрерывно стреляли лучники. За каждым фургоном сидело не меньше десятка волков, и пробиться сквозь стену ощетинившихся железом и спаянных желанием выжить воинов росомахам не удалось. Потеряв несколько десятков своих товарищей, они отошли.

Через час росомахи попытались под прикрытием непрерывного обстрела, зацепив арканами, растащить фургоны. Идея была бы хорошей, если бы фургоны не были сцеплены цепями. Из-за кольца повозок непрерывно стреляли арбалеты и луки. Потом Гриф одну за другой метнул две странные банки, взорвавшиеся со страшным грохотом. Кони нападавших шарахнулись в стороны, несколько убитых и раненых остались лежать. Пострадавшие лошади бились в предсмертных конвульсиях на земле с диким ржанием. Росомахам так и не удалось опрокинуть набок даже один из фургонов, и, потеряв еще два десятка убитыми и ранеными, они поспешно отступили.

— Это что было? — спросил, недоумевая, Темный Ветер.

— Это, — хмуро ответил Гриф, — то, что иметь не положено. Одна из этих штучек, что приходит от Клана через десятые руки и за которые положено изгнание. Называется граната. Есть еще две. И все. Пугнуть можно, отогнать — нет. Теперь уже без разницы, нет смысла скрывать. И мы сами в изгнание идем, и терять особо нечего.

Все это время в лагерь осаждавших прибывали все новые и новые отряды. Уже собралось не менее трех-четырех сотен разнообразных кошачьих. Они с интересом наблюдали за атаками росомах и радостно вопили при каждом удачном выстреле или ударе. Все это страшно напоминало соревнования и болельщиков.