Дорога на Землю - [17]

Зато у Неждана хватило соображалки попроситься ко мне на обучение. Мою методику скрещивания местных артефактов с техникой уже начал самостоятельно совершенствовать. Его машины ходят везде, не ломаясь, и обычные рации прекрасно работают — есть ли поблизости аномалия или нет. Гораздо удобнее, чем каждому выдавать по телефону. Ими разбрасываться нельзя — ценить должны.

Не особые в принципе тайны, как экранировать технику (половину таких вещей давно клепают в мастерских), но некоторые тонкости каждому желающему не показывают. А с чего мы, Мастера, деньги немерено гребем? С того, что имеем множество маленьких секретов. Покупатель получает результат, а повторить у него не получится. Для особо любопытных я до сих пор в телефоны и еще кой-куда ставлю махонький заряд взрывчатки. Убить не убьет, но без пальцев оставит. Сам не без греха, хотя понятие это совсем не из лексикона Народа. Как защиту ставят на машины в Федерации общин, очень внимательно изучал.

Серый рванул с места и понесся, почти не притормаживая на поворотах, по коридорам. Вряд ли таким образом удастся произвести впечатление на девушку. Она и сама не прочь погонять на мотоцикле, мотороллер ее решительно не устраивает, просто денег нет. Я даже хотел купить ей в подарок, потом решил, что не стоит. Угробится еще, на мою голову.

— Что значит «приемный сын»? — спросила Таня вполголоса, поворачиваясь ко мне.

— То и значит, — пожав плечами, отвечаю тоже тихо. Особых тайн я не выдаю, но лишние подробности посторонним знать тоже ни к чему. Соседи — они соседи и есть. Сегодня здесь, завтра уедут, пойдет потом лишний звон по Зоне. — У нас сирот не бывает. Если родители погибли, ребенка непременно возьмут к себе родственники, а если их нет или они по каким-то причинам не могут, то старший в семействе. У них точно такие же права и обязанности, как у родных. Бывает, что приемный ближе родного становится.

У нас вообще очень сложная система родственных связей. Куча всяких близких, которые, по вашим понятиям, друг другу совершенно посторонние, максимум вместе воевали, или троюродный брат твоего хорошего друга. Есть несколько глав семейств — вот я к таким отношусь, и у меня в подчинении почти две тысячи взрослых разумных. Они мне все вроде как родственники, хотя и не кровные. А есть моя семья. И это не только я с женой и детьми (а у меня тоже есть приемный сын), но и добровольно признавшие меня своим старшим братом две сестры и два брата. И у каждого свои семьи и дети.

— Ничего не поняла, — созналась Таня. — Как это — «добровольно признавшие старшим братом»?

— Ну что такое «побратимство», понимаешь?

— Ага, — согласилась она, — так уже лучше. Смешать кровь, и все такое.

— Вот что-то вроде, — соглашаюсь. — А я считаюсь младшим братом для Алексея, хоть и на пару лет старше по возрасту, поэтому для его сына я не посторонний дядя, а родственник — Первый Дядя. В русском языке для половины названий, кто кому кем приходится, нет соответствия. Мы тоже не идиоты, и чтобы не путаться, а главное, не продемонстрировать, что совершенно не помнишь, как зовут младшего сына двоюродной тетки второго мужа матери, так и говоришь — Третий сын Тетки. Раньше было проще, мы жили небольшими группами и все друг друга с детства знали, как в деревне. Теперь деревня стала большая — свыше шести тысяч только взрослых, пять отдельных поселков, не считая еще двух, которые находятся очень далеко, но входят в Клан, и все вроде как родня. Это и есть Клан. Семейно-территориальное объединение, не племя. Мы принимаем посторонних в свои ряды. А вот кровный родственник, как ты, членом Клана не является. Вот и Рафик тоже, — добавил я, подумав. — Мы таких соседями зовем. Работать можно вместе, но некоторые стороны жизни отдельно, они и живут в отдельном поселке. Так что это не ущемление каких-то прав. Скорее, наоборот, больше свободы. Старшего над тобой нет, но не рассчитывай на помощь Клана. Решил жить отдельно, сам крутись как можешь.

— И как тогда отличать, кто в Клане, а кто нет? — недоуменно спросила она.

— Легко. Нас еще не слишком много, и друг друга помним в лицо, а для тех, у кого девичья память, на верхней одежде непременно эмблема имеется. Сразу глаз цепляется. Красная ладонь. Вот. — Я показал на бляху на ремне.

— Тогда, — после паузы спросила она, — что-то значат и рисунки на майках? Вот у Неждана волк нарисован, у которого на шее эта самая ладонь на цепочке, а в лапе гаечный ключ. А у Серого никакой ладони нет.

— На самом деле это больше выпендривание друг перед другом, но смысл есть, просто не нужна тебе сейчас лишняя информация — запутаешься.

Я подумал, что про нашу вторую форму ей пока знать рано. Некоторые вещи лучше узнавать дозированно. Пока достаточно того, что я ей предварительно объяснял про разумных говорящих зверей. Слушать слушала, да не очень поверила. — Это неофициальные рисунки, — поясняю. — Вроде аватар в Интернете. Моя внутренняя сущность. А Серый действительно не в Клане. Его семья — соседи.

Машина перевалила пандус и выехала из коридоров на улицу, развернулась, и Серый, не дожидаясь от меня указаний, повел ее по дороге вверх. Есть и другая, но там надо через жилой район ехать. Так что он тем самым мимоходом подтвердил, что прекрасно знает, как мне не хочется светиться в глазах прохожих. Распустил язык Неждан, надо ему серьезное наказание придумать.