Дорога на Урман - [12]
— Пятое число, — задумчиво произнес Желудок, глядя в кружку с ханжой. И усмехнулся: — Юбилей! Завтра второй месяц пойдет как мы здесь.
Стахеев при этих словах отложил хлеб и прикусил губу. Перед глазами его вдруг возникли полуобвалившиеся стены окопа, фигура матроса, обмотанная бинтами. Лежа на подстеленной шинели, он силился что-то сказать, но язык плохо повиновался ему. А когда Стахеев присел на корточки и склонился к раненому, то разобрал:
— Я прошлый год пятого июля расписываться собирался… Не повезло…
— Ты чего, эй, мент? — Желудок с подозрением уставился на Иннокентия. — Пиявку проглотил?
— Да нет, Севастополь вспомнил, — еще не придя в себя, ляпнул Стахеев.
— Это с чего? — заинтересовался и Кабаков.
— Да вот как раз пятого июля я туда приехал, в сороковом году, — на ходу сочинил Иннокентий.
— На кой хрен? — так же подозрительно вопрошал Желудок.
— А-а, путевку мне на шпалозаводе дали…
— Стахановец, что ль? — враждебно-презрительно спросил один из бандитов, одетый в солдатскую форму без знаков различия.
— Какой там! Даже в профсоюзе не состоял. — Иннокентий уже оправился от легкого замешательства. Но хмель ударил в голову, и он говорил как-то особенно развязно, без надобности жестикулируя.
— Врешь, — убежденно произнес Желудок. — Путевки только коммунистам и стахановцам дают.
— Ксплуататоры! — злобно пробурчал бандит в солдатском обмундировании, глядя куда-то в сторону дальних сопок.
— Да побожусь! — Стахеев уже стоял на коленях и, позабыв про еду, вдохновенно врал. — Стахановцев всех в область угнали на совещание. И тут звонят: на шпалозавод путевка есть, дайте лучшему рабочему. А я как раз на сверхурочной погрузке три дня стоял — хошь не хошь норму перекрыл. Директор гля на доску — ну, где передовых-то за неделю пишут, — смотрит он, значит: Стахеев. И — дать, мол, ему…
— Ну чего было-то? В Крыму, то есть, — уже с интересом спросил Желудок.
— Хэ-э, ровно князь жил. Значит, так: пальмы тебе, балюстрада…
— Это как так — люстрада? — встрял бандит в солдатском.
— Ну, столбики беленькие по набережной, на манер забора. Чтоб красиво.
— А-а, — разочарованно протянул бандит.
— Идем дальше, — продолжал Стахеев. — Санатории — пять этажей. Колонны, натурально. На крыше — статуи.
— Бабы голые? — умильно улыбнулся Желудок.
— Почему бабы? Шахтеры. Металлурги. Эти… как их… конструкторы.
— Дерьма-то, — сплюнул Желудок.
— Не, красиво тоже, — возразил Стахеев. — Ну ладно, поднимаешься по ступеням, заходишь. Мрамор везде, вазы, понимаешь, понаставлены… Ладно, дальше топаешь, ключ берешь… Заходишь в палату. Там… — Стахеев даже глаза прикрыл от восторга. — Кровать никелированная, тумбочка белая. Диван во такой. На столике патефон стоит. В углу радио. Сюда посмотришь — дверь. Туда посмотришь — дверь. Первую открыл — унитаз тебе стоит. Другую дверь открыл — ванна. Тут же аптечка с зеркалом — хошь брейся, хошь причесывайся.
Стахеев невольно усмехнулся, припомнив, как он на самом деле впервые попал в санаторий под Севастополем. Прошло всего несколько дней с тех пор, как он, давно не видевший своего отражения, заглянул в зеркальце аптечки, висевшей в ванной санаторной палаты, и увидел свое чумазое неулыбчивое лицо. Тогда он помочил пятерню под краном, из которого еле сочилась вода. Пригладил волосы. Огляделся. Все вокруг было усыпано осколками кафеля и кусками штукатурки. На стенах виднелись клетки дранки.
Он вышел из ванной. По номеру расхаживали солдаты с автоматами на груди. Один из них сел на диван, стал с восторженной улыбкой раскачиваться, показывая большой палец. Другой открыл патефон, принялся искать в груде разбитых пластинок хотя бы одну уцелевшую.
Стахеев подошел к двери на балкон и замер, глядя на охваченный пожарами город, на пустынное море. Среди зданий то и дело вздымались пыльные облака разрывов.
С балкона были хорошо видны статуи у фасада санатория. Часть из них пострадала, другие еще стояли во всем своем довоенном великолепии, но клочья дыма, проносящиеся над ними, как бы подчеркивали их недолговечность и хрупкость…
— Ну, давай рожай! — торопил Желудок. — Чего застрял опять?
— Ну вот, — продолжал Стахеев. — Проснулся ты в номере. Побрился. Причесался. Поодеколонился. Гладишь пижаму, надеваешь — и на набережную. Хочешь — велосипед берешь. И девушек катать. А там репродукторы везде, музыка целый день гремит.
Он прикрыл глаза и неожиданно для самого себя запел:
— Утомленное солнце тихо с морем прощалось…
— Как-как? Ну-к, снова давай, — закричал Желудок.
Иннокентий набрал воздуху в легкие и, плавно помахивая рукой, снова запел:
Молчавшие до сих пор бандиты одобрительно загудели, глядя на Стахеева с полной симпатией. А Иннокентий, пьяно улыбаясь, смотрел победителем, будто и впрямь упиваясь произведенным эффектом.
Нестерпимая жара загнала всех в бараки. Только двое часовых, назначенных Кабаковым, затаились в кустах с винтовками в руках.
Стахеев лежал на нарах в землянке рядом с Желудком и делал вид, что дремлет. Конопатый то и дело вставал, шумно пил воду из ведра, вполголоса матерился и снова растягивался на голых досках.
В традиционный сборник «Приключения-76» вошли остросюжетные повести, рассказы, очерки. Открывается выпуск повестью Н. Наумова «Кто стреляет последним», рассказывающей о противоборстве двух снайперов — советского и фашистского — в годы Великой Отечественной войны. Повесть Б. Рескова и К. Тенякшева «По кромке огня» посвящена операции советского чекиста накануне Великой Отечественной войны в одной из стран, сопредельных советским республикам Средней Азии. В сборник включены повесть П. Проскурина «Тайга», рассказы и очерки о приключениях на золотом прииске, о водолазах, строителях, а также о борьбе с бандитизмом в послевоенной Белоруссии.
Плеханов С. Заблудившийся всадник. Фантастический роман. / Художник Ю. Гурьянов. Москва: «Молодая гвардия», 1989. — (Библиотека советской фантастики).Герои книги разных эпох попали во «временной канал» и оказались в XI веке вскоре после Крещения Руси. На фоне их необычайных приключений прослеживается история наших предков, предлагаются интересные гипотезы…Рецензент: доктор исторических наук, профессор Аполлон Кузьмин.
Повесть о событиях середины XVIII века на Урале. По повести «Золотая баба» снят приключенческий фильм.
Документальный роман о жизни великого русского князя Святослава Игоревича Храброго и его роли в мировой истории. В условиях мощнейшей идеологической и военной агрессии южных империй против языческого Севера он сумел не только сохранить государство своих отцов, но и создать собственную империю, включавшую разные народы и климатические зоны – от холодного Белого моря, до жаркой Болгарии.Автор обращает внимание читателей на малоизвестные и недопонятые исторические факты. В книге показана ясная картина единства и родства белых народов Севера, их культурная и цивилизационная самодостаточность.
Жизнь и творчество Писемского, автора таких этапных произведений русской литературы, как романы «Тысяча душ», «Люди сороковых годов» и др., тесная дружба со многими корифеями отечественной литературы и выдающимися представителями русской сцены, его общественная деятельность – все это дало возможность воссоздать судьбу писателя-демократа на широком фоне важнейших литературных, общественных и политических событий середины XIX века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Плохо, если мы вокруг себя не замечаем несправедливость, чьё-то горе, бездомных, беспризорных. Ещё хуже, если это дети, и если проходим мимо. И в повести почти так, но Генка Мальцев, тромбонист оркестра, не прошёл мимо. Неожиданно для всех музыкантов оркестра взял брошенных, бездомных мальчишек (Рыжий – 10 лет, Штопор – 7 лет) к себе домой, в семью. Отмыл, накормил… Этот поступок в оркестре и в семье Мальцева оценили по-разному. Жена, Алла, ушла, сразу и категорически (Я брезгую. Они же грязные, курят, матерятся…), в оркестре случился полный раздрай (музыканты-контрактники чуть не подрались даже)
Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.
From the international bestselling author, Hans Olav Lahlum, comes Chameleon People, the fourth murder mystery in the K2 and Patricia series.1972. On a cold March morning the weekend peace is broken when a frantic young cyclist rings on Inspector Kolbjorn 'K2' Kristiansen's doorbell, desperate to speak to the detective.Compelled to help, K2 lets the boy inside, only to discover that he is being pursued by K2's colleagues in the Oslo police. A bloody knife is quickly found in the young man's pocket: a knife that matches the stab wounds of a politician murdered just a few streets away.The evidence seems clear-cut, and the arrest couldn't be easier.
A handsome young New York professor comes to Phoenix to research his new book. But when he's brutally murdered, police connect him to one of the world's most deadly drug cartels. This shouldn't be a case for historian-turned-deputy David Mapstone – except the victim has been dating David's sister-in-law Robin and now she's a target, too. David's wife Lindsey is in Washington with an elite anti-cyber terror unit and she makes one demand of him: protect Robin.This won't be an easy job with the city police suspicious of Robin and trying to pressure her.
Частный детектив Андрей Шальнев оказывается вовлеченным в сложную интригу: ему нужно выполнить заказ криминального авторитета Искандера - найти Зубра, лидера конкурирующей группировки. Выполняя его поручение, Андрей неожиданно встречает свою старую знакомую - капитана ФСБ Кристину Гирю, участвующую под прикрытием в спецоперации по ликвидации обеих банд.
From the creator of the groundbreaking crime-fiction magazine THUGLIT comes…DIRTY WORDS.The first collection from award-winning short story writer, Todd Robinson.Featuring:SO LONG JOHNNIE SCUMBAG – selected for The Year's Best Writing 2003 by Writer's Digest.The Derringer Award nominated short, ROSES AT HIS FEET.THE LONG COUNT – selected as a Notable Story of the Year in Best American Mystery Stories 2005.PLUS eight more tales of in-your-face crime fiction.