Дорога на Дувр - [11]
ЛАТИМЕР. Со снами это обычное дело. Этой ночью я тоже видел абсурдный сон.
АННА. Какой же?
ЛАТИМЕР. Неуютный дом. Отец и дочь, живущие в нем. Отец старый, эгоистичный, погруженный в работу. Дочь предоставлена сама себе. Ее единственный компаньон — книги. О реальном мире она ничего не знает. Мужчина приходит в ее жизнь — первый мужчина. Говорит, что она для него единственная и несравненная. Для дочери это внове. Она ему благодарна, очень благодарна, и страшно гордится тем, что так много для него значит. Он говорит, когда все зашло уже слишком далеко, что женат, говорит о жене, с которой невозможно жить, говорит, что она — его первая настоящая любовь. Предлагает уйти с ним и увидеть мир, которого она не знала. Она идет… Дорогая моя, какими глупыми иногда бывают сны.
АННА. Какой абсурд. (Значит, он знает! Он все знает! Но она не может позволить, чтобы с ней обращались, как с ребенком. Она доведет дело до конца). Когда мы можем сесть в автомобиль?
ЛАТИМЕР. В автомобиль?
АННА. В автомобиль Леонарда.
ЛАТИМЕР. Вы хотите продолжить эту авантюру?
АННА. Почему нет?
ЛАТИМЕР. Дорогая, дорогая! Какая жалость (смотрит на часы). Через двадцать пять минут.
АННА. Очень хорошо, благодарю вас.
ЛАТИМЕР. Мы должны позволить Леонарду позавтракать, раз уж ему сегодня пересекать Пролив. (Он встает). Через двадцать пять минут.
АННА (протягивает руку). Мы еще увидимся.
ЛАТИМЕР (склоняется над ней). Только для того, чтобы пожелать вам счастливого пути.
Она пристально смотрит на него, потом поворачивается и уходит. Он берет газету, садится в кресло, спиной к столу, накрытому к завтраку. Входит Леонард. В грязном, когда-то белом банном халате. Волосы всклочены, на щеках (щеках смуглого мужчины) черная щетина. Из-под халата видны носки. Входит нервно, и на лице читается облегчение, когда он видит, что за столом никого нет. Мистера Латимера он не замечает. По пути к столу останавливается у зеркала, смотрит на свое отражение, пытается убедить себя, что щетина на подбородке не так уж и заметна. Наливает себе кофе, накладывает в тарелку копченой селедки, с жадностью набрасывается на еду.
ЛАТИМЕР. Доброе утро, Леонард.
ЛЕОНАРД (вздрагивая и резко поворачиваясь). Святой Боже! Не знал, что вы здесь.
ЛАТИМЕР. Вы такой голодный… полагаю, спали хорошо?
ЛЕОНАРД. Спали хорошо! Да разве можно хорошо спать на таком сквозняке? И, кстати, что с моим багажом?
ЛАТИМЕР (удивленно). С вашим багажом?
ЛЕОНАРД. Да, его не положили в автомобиль, так говорит ваш слуга… как его… Джозеф.
ЛАТИМЕР. Дорогой мой, мы тотчас же с этим разберемся. Ваш багаж потерялся? Дорогой мой, это крайне неудачное начало медового месяца. Какой же вы невезучий, Леонард. (Входит Доминик). Доминик, что случилось с багажом его светлости?
ДОМИНИК. Джозеф говорит, что это какое-то недоразумение. Налицо чья-то безответственность, сэр.
ЛАТИМЕР. Какой ужас! Багаж не приехал вместе с ним?
ДОМИНИК. Боюсь, что нет, сэр.
ЛАТИМЕР. Да, да, кто-то поступил крайне безответственно. Благодарю вас, Доминик.
Доминик уходит.
ЛАТИМЕР. Потерять багаж! Как это ужасно! (Озабоченно). Мой дорогой Леонард, что с вами?
ЛЕОНАРД (его лицо уже несколько секунд перекошено в попытке чихнуть). Апчхи!
ЛАТИМЕР. В любом случае, я смогу найти вам носовой платок. (Передает платок. Леонард успевает подхватить льющиеся из носа сопли, снова чихает).
ЛЕОНАРД. Благодарю.
ЛАТИМЕР. Пустяки. У вас очень сильная простуда. Вы поступили правильно, не сняв банный халат.
ЛЕОНАРД. Это единственное, что я мог надеть.
ЛАТИМЕР. Но ведь вчера вы приехали в костюме. Я помню коричневый костюм.
ЛЕОНАРД. Этот ваш болван…
ЛАТИМЕР (озабоченно). Вы же не хотите сказать… (Входит ДОМИНИК). Доминик, что случилось с костюмом его светлости?
ДОМИНИК. Из-за вызывающего сожаление недоразумения, сэр, багаж его светлости…
ЛАТИМЕР. Да, да, но я говорю не о его двадцати пяти других костюмах, а о красивом коричневом костюме, в котором он вчера приехал. Должен же он где-то быть. Я его хорошо запомнил. Я даже… (поднимает руку). Один момент, Доминик.
ЛЕОНАРД. Апчхи!
ЛАТИМЕР. Я даже сказал себе: «Какой у Леонарда красивый коричневый костюм». Вы знаете, о чем я, Доминик?
ДОМИНИК. Да, сэр. Я знаю, о каком вы говорите костюме. К сожалению, у Джозефа с ним случилось несчастье.
ЛЕОНАРД (рычит). Чертовская безответственность.
ДОМИНИК. Джозеф принес одежду его светлости после того, как почистил, и держал в руках, когда наклонился над ванной, чтобы проверить температуру воды. Она оказалась столь горячей, что от неожиданности Джозеф выронил одежду из рук, и она упала в ванну.
ЛАТИМЕР. Господи, какая безответственность со стороны Джозефа.
ДОМИНИК. Да, сэр, я уже наложил на него взыскание.
ЛЕОНАРД. За это его нужно расстрелять.
ЛАТИМЕР. Вы совершенно правы, Леонард. Доминик пристрелит Джозефа этим же утром.
ДОМИНИК. Да, сэр.
ЛАТИМЕР. Проследите за тем, чтобы костюм его светлости высушили как можно быстрее.
ДОМИНИК. Да, сэр. Он уже сушится.
ЛАТИМЕР. И высушите костюм, как следует, Доминик. У его светлости сильнейшая простуда, и…
ЛЕОНАРД. Апчхи!
ЛАТИМЕР. Очень сильная. Вы подвержены простудам, Леонард?
