Дорога мертвых - [4]

– Нет, сэр, последние данные по базе датируются…

– Я знаю. Реактор базы давно мертв, все помещения законсервированы и закрыты, верно?

– Все данные по комплексу были уничтожены в ходе Второго глобального конфликта. Источников энергии под поверхностью не обнаружено.

– База располагала собственным термоядерным реактором?

– Да, он был законсервирован в общем порядке, и, видимо, отработав резерв топлива, остановился…

– Значит, что бы это ни было, в реакторах оно не нуждается. – Клод сдвинул диапазон видимости, и реконструкция засияла огнями. Подземный ангар, разделенный на ровные секции титаническими столбами, освещался сложными узорами, бегущими по полу и стенам. Лабиринт из квадратов, прямоугольников, и тонких прямых линий напомнил Клоду древние печатные схемы. Реконструкция замерла, и несколько долгих секунд он рассматривал узор, повисший в двумерной развертке отдельно от общей картины.

– Ультрафиолет, слабый свет, и магнитная активность. – тихо сказал он. – Как получилось, что мы раньше этого не видели?

– Сэр, электроника «Серафов» не реагирует на настолько слабые возмущение, а сканирование сквозь два метра железобетона не выявило…

Клод тихо рассмеялся.

– Слабые? Магнитные возмущения, генерируемые человеческим мозгом, еще слабее. То, что мы видим, имеет структуру, логику построения, а значит – и цель.

– Цель? – Красный иероглиф снова вспыхнул, на этот раз – в центре реконструированного узора. – У вас достаточно данных для определения цели этих… конструкций?

– Пока нет, но данные по магнитным возмущениям фиксируют узлы. – Узор свернулся, и его место заняла карта пустыни, с наложенными на нее линиями. Точно карта каналов, пролегающих под песком, с центрами-звездами, грандиозная невидимая сеть, загорающаяся и гаснущая. – Вспышка активности на поле – проявление всей этой системы, и она позволила нам увидеть ее центры… нервные узлы. Ближайший – вот здесь, сразу за старой Атлантой, а вот здесь, в Хоксе, еще один, с более сложной структурой.

– Разве под Хоксом есть подземные сооружения? В исторических архивах нет таких данных.

– Эти точки не под землей, картинка не была бы такой чистой. Они на поверхности, на первом объекте – скопление слабых узлов, в Хоксе – один очень мощный.

– Маломощные передатчики?

– Да, командор, своего рода. Если моя гипотеза верна – то это люди.

Знак вздрогнул, ритм его пульсации нарушился – словно интенсивный процесс вычислений отвлек часть энергии от передачи.

– Это меняет все… и ставит на свои места. Успех операции очевиден, даже если вы потеряете шаттл. Продолжайте.

«Серафы» обрушились на пол зала вместе с сотнями тонн бетона. Развертки технических данных, оживших по приказу Клода, окрасились в красный – поврежденные гидравлические системы, разбитый шарнир и наполовину оторванный головной модуль доспеха Лейн, сломанная оружейная консоль Крылова, заклинившая в одном положении. Падение прервало атаку прайма, и Клоду пришлось развернуть реконструкцию, чтобы снова увидеть вблизи красный маркер – как она отталкивается от края падающей плиты, прыгая навстречу ближайшему опорному столбу, скользит вниз вдоль него, и снова прыгает, уже в трех метрах от земли, уходя от обвала и гася скорость. Ее машина падает следом, недалеко от Крылова, врезается в бетон и остается стоять вертикально, поддерживаемая обломками. Системы наведения «Серафа» Крылова, сбитые с толку сменой обстановки, тратят почти секунду, чтобы опознать ее и навестись, но Крылов запрещает вести огонь, и пытается разложить вторую, заклинившую, консоль. Сердечный ритм Лейн растет. Ее поле зрения резко ограничено, электроника рекалибруется в ответ на поломку головного модуля, но Лейн мешает этому, задевая его в панических попытках встать и сбросить с плеча прайма, которой уже давно там нет. Которая использует эти секунды, чтобы обойти «Сераф» Крылова, волоча по полу многокилограммовый обломок железобетона…

– Нагато на связи, сэр.

– Статус?

– Связь в месте разлома не функционирует, передача данных невозможна – похоже на металлизированную пыль, поднятую взрывом. Внизу есть признаки жизни, возможно, это десантники из штурмовой группы. Противник не обнаружен, но…

– Статус биоконтейнеров?

– Они не повреждены, сэр.

– Эвакуировать выживших из штурмовой группы, затем поднять контейнеры. Гибсону оставаться в корабле.

– Но сэр, всю штурмовую группу…

– Если бы они хотели уничтожить корабль – то сделали бы это в тот момент, когда нарушили связь. Но они не интересовались даже контейнерами… в отличии от нее. – Клод приблизил фрагмент реконструкции – прайм, обрушивающая обломок арматуры на головной модуль «Серафа» Крылова. – Она заметила слабое место в подготовке десантников, или у нее просто не было выбора… Данные по диагностике штурмовых комплексов прибыли? Включайте в реконструкцию.

– Она ненавидела нас, сэр? – спросила третий оператор, до сих пор молчавшая. – Почему? Мы… забрали ее ребенка?

Вопрос повис в тишине, наполнившей зал. Клод вынырнул из недр конструкта, и несколько секунд смотрел на оператора, ее электронный профиль – Лиза Линг, двадцать два, десант, разрешение для действий на поверхности, лейтенант, повышена до боевого аналитика.