Дорога мертвеца. Руками гнева - [17]

— Да, — подтвердил он. — Решили, что это неплохая мысль.

— По мне, просто отличная, — сказал Док.

— Возможно, после Преподобный заглянет к нам на чашку кофе, — сказала Эбби, — и ты сможешь поделиться, что удалось отыскать в твоих книгах.

Док вновь не удержался от улыбки.

— Возможно, поделиться будет нечем, но, — повернувшись к Преподобному, — я был бы рад вашей компании. Так что отчего вам не заглянуть? Мне выпал бы шанс поболтать с кем-то не из городка. Все мы тут заболтали друг друга, а в это время года и обсуждать особо нечего, кроме погоды. Про которую все сказано одним словом — жара. А вдруг нам удастся найти новую тему?

— Как знать, — сказал Преподобный. — Я поразмыслю над вашим приглашением. Пока точно не знаю, когда мы вернемся. Для меня этот пикник сопряжен с работой, если Эбби не возражает.

— Вовсе нет, если мне не придется трудиться, — сказала она.

— Не придется.

— Отлично, — подмигнула она Доку. — Мой старик меня совсем заездил.

— Меня ждет кто-то помоложе, — сказал Преподобный, после чего изложил Доку историю про Дэвида и колья.

— Всегда говорю, что молодежь нельзя заставлять ждать, — сказала Эбби. — Я соберу вещи для пикника, но сначала позвольте проводить вас.

(4)

На улице она обратилась к Преподобному:

— Я очень надеюсь, что вы зайдете к нам после.

— Может статься, что сегодня я успею вам надоесть.

— Сомневаюсь.

Общаясь с Эбби, он понемногу оттаивал и увлекался ею все сильнее. Он даже поймал себя на том, что часто улыбается. В последние годы он почти утратил эту привычку, так что лицо побаливало. Они огляделись. Через улицу, напротив входа в отель, стояла повозка. Дэвид сидел на козлах и смотрел на них с таким видом, точно проглотил жука.

— Я соберу нам поесть, — сказала Эбби и, прежде чем отвернуться и направиться в переулок рядом с приемной, коснулась его руки.

Преподобный подошел к повозке и посмотрел на сидящего Дэвида снизу вверх.

— Она, что ли, с нами? — спросил Дэвид.

— Если ты не против.

— А если я против — то как?

Преподобный немного помедлил:

— Я подумал, если что, она сгодится вместо мишени для стрельбы.

Дэвид расплылся в улыбке, хоть изо всех сил старался сдержаться.

(5)

Когда сборы остались позади и они погрузились, Дэвид расслабился. В компании Эбби было трудно оставаться напряженным. Обезоруживали простота общения и ее неизменно хорошее настроение — то, чего недоставало Преподобному с Дэвидом. Для их угрюмых душ такое соседство было как нельзя кстати. Управляя повозкой, Преподобный не мог избавиться от ощущения отца семейства с женой и сыном на загородной прогулке. Ощущение одновременно приятное и тревожное.

Отъехав мили три-четыре по дороге для дилижанса, они остановились на обочине. Преподобный оглядел лес вокруг.

— Захватил острый топор? — спросил он.

— Целых два. Один мне, другой — вам, — ответил Дэвид.

— Хорошо. Сейчас покажу тебе, как с ним обращаются.

— Вот уж поучусь, — сказал Дэвид.

— Мальчишки, мальчишки, — сказала Эбби.

До самого полудня Преподобный и Дэвид рубили деревья, обтесывали и складывали в повозку. Эбби устроилась в тени и погрузилась в чтение бульварного романа, время от времени громко хмыкая.

Когда пришло время обеда, на земле расстелили клетчатое одеяло, и Эбби достала свою корзинку. Они закусывали жареными цыплятами с домашним хлебом и пили из кувшина чай со льдом, который почти растворился. Угощение получилось на славу.

Преподобный был изумлен, как гладко все обернулось. У них с Эбби нашлось что обсудить. Во-первых, книги. Оба много читали, хотя ее пристрастие к бульварным романам не встретило одобрения с его стороны. Дэвид тоже пришелся к месту в общей беседе. Понятно, не как читатель. Однако он все схватывал на лету и знал подноготную большинства городских жителей, так что Эбби не поленилась выудить из него как можно больше.

Вполне довольный, Преподобный поймал себя на мысли, что хотел бы сохранить их компанию. Не стоило, однако, слишком усердствовать. Почти все, чего ему прежде случалось пожелать, в его руках обращалось в прах. Подобно Ионе, он разрушал все, к чему прикасался, лишь озлобляя окружающих. Дьявольское проклятие для человека, призванного нести другим мир и благодать. Сам он не стремился испить из источника, откуда черпал для других. А не поспеши он затем удалиться, источник неизменно оказывался осквернен. Тут он не знал промашки.

— Как, не пора пострелять? — спросил Дэвид.

— Что за спешка? — поинтересовался Преподобный.

— Уж больно хочется пальнуть из чертового пистолета.

— Раз так — понятно, — сказал Преподобный. — Последний стакан чая — и приступим.

— Вы это уже говорили, — заметила Эбби.

— Верно, — сказал Преподобный, наливая чай. — Но придется повторить снова, поскольку это действительно последний стакан в кувшине.

(6)

В то время как Преподобный, Эбби и Дэвид были заняты общением, один из поваров у Молли Макгуайр — Сесил — вышел выбросить утренние отходы и обнаружил ноги в лаковых штиблетах, торчащие прямо из большого деревянного мусорного бака.

Поставив ведро с отходами на землю, он заглянул в бак. Мусор был раскидан вокруг, а внутри были только человек и здоровенный желтый пес — тот самый, что больше года доставлял городу столько хлопот. При росте в шесть футов Сесил весил добрых двести фунтов. Засучив рукава на мускулистых руках, со времен морской службы татуированных якорями, он потянул. Тело не поддавалось — видно, запекшаяся на дне кровь приклеилась к волосам. Да и втиснутый тут же пес перекрывал проход. Сесил взялся поудобнее, крякнул и дернул.