Дорога-Мандала - [4]
При виде белых военных приподнятое настроение улетучилось. Тревожно поглядывая в сторону капитанской каюты, где скрылись прибывшие, все стали возвращаться на свои места в трюме. Сая тоже спустилась вниз.
Чтобы сберечь имевшийся у них багаж, репатрианты складывали его внутри трюма, служившего им спальней. За каждым был закреплён свой небольшой закуток. Люди принялись упаковывать сложенные здесь посуду, одежду, потрёпанные записные книжки. Наступил долгожданный час возвращения на родину, и отчего-то никому не сиделось на месте.
Сая вернулась на своё место. Ей, у которой и был-то всего один подержанный, обшарпанный дорожный саквояж, купленный в лавке китайца в Кота-Бару, особенно и нечего было собирать. Сидя в тёмном трюме и затаив дыхание, как прячущийся в зарослях зверь, Сая наблюдала за нервно болтавшими и суетливо собиравшими багаж людьми. Проникнуть на корабль с репатриантами под видом японки ей удалось, но она не имела ни малейшего представления, что делать по прибытии в порт. Саю охватило нараставшее беспокойство и волнение. Сын, которому передалось напряжение матери, прижался спиной к её спине.
— Ты теперь куда? — спросила Саю соседка с ввалившимися щеками и странно приподнятыми уголками глаз.
Эта пожилая женщина с уже заметной сединой пришла на корабль модно одетой, с огромным багажом, и с важным видом села в трюме. На корабле были и другие одинокие женщины, были и такие же, как Сая, матери с детьми. Однако соседка была не похожа на всех остальных репатриантов.
Она не жаловалась другим пассажирам на свои беды, но и не любезничала, рассказывая о себе. Среди своего обширного багажа она возвела в трюме свою собственную цитадель. Возможно, именно благодаря её поведению другие пассажиры держались от неё на расстоянии. Такое поведение очень напоминало тактику самой Саи, скрывавшейся среди японцев. Ведь она, так же, как и эта женщина, не пряталась среди репатриированных, а держалась особняком. Может, потому что между ними установилась товарищеская атмосфера, и места их оказались рядом. За время путешествия в исходившей от них обеих отчуждённости они обе почувствовали и уловили черты внутреннего сходства друг с другом. Так две самки-игуаны, встретившись на болоте, краем глаза наблюдают друг за другом, но ни в коем случае не сближаются. Сая подумала: «Как неожиданно, что эта женщина заговорила со мной сейчас, когда мы вот-вот сойдём на берег!»
И когда только она успела сменить испачкавшуюся за время плавания одежду на чистую европейскую! Даже засаленные волосы были аккуратно расчёсаны и уложены сзади.
Вопрос застал Саю врасплох. И вопреки привычке молчать у неё невольно вырвалось:
— В Тояму.
— В Тояму! — изумилась женщина. — Но ведь из Хиросимы до Тоямы далековато!
«Подумаешь, далеко, зато это самая что ни на есть Япония! И чтобы добраться туда, вовсе не надо плыть через огромное безбрежное море». Женщина сказала глупость, и Сая взглянула на неё с пренебрежением.
— Это ваш ребёнок? — спросила женщина, указывая глазами на её черноволосого курчавого сына.
Сая кивнула. Сын, понявший, что речь идёт о нём, нервно ухватился за мать.
Поскольку Сая оказалась на корабле для японских репатриантов, женщина, разумеется, была уверена, что она японка. Многих репатриантов легко можно было принять за туземцев, так как за долгие годы жизни в Малайе и Индонезии они почернели от загара. Некоторые из них говорили на ломанном японском, другие родились в тамошних местах.
Когда круглоглазая Сая с её вздёрнутым носом, пухлыми губами и вьющимися волосами, туго затянув волосы в пучок и одевшись по-европейски, сидела молча, её принимали за японку. Но в её сыне проявилась кровь родного племени: кудрявый, с широким носом, темнокожий, он был чем-то похож на её старшего брата Кэку.
— Нет, японец! — ответила Сая.
Но женщина всё же поглядывала на её сына с сомнением.
— Хорошо, коли так. А то ведь возвращаются с полукровками. А это всё одно, что жить с надписью на лице — «я спала с туземцем».
Бросив на женщину гневный взгляд, Сая тут же отвернулась, но женщина всё заметила, и на её лице промелькнуло удовлетворение.
— Не пойми меня превратно! Я вовсе не тебя имею в виду.
Кончиками пальцев женщина коснулась обхватившей колени руки Саи. Сая отдёрнула руку, точно её ужалила оса. В узкие глаза женщины сверкнули.
— Не хорохорься! Достаточно взглянуть на твоего ребёнка, чтобы понять, что мы с тобой барсуки из одной норы.[14] Меня-то не проведёшь!
Резко повернувшись к Сае спиной, женщина снова уселась посреди своих владений.
«Что такое «барсук»? Какое-то насекомое, живущее в земле, или растение?» — раздумывала Сая, но так и не смогла решить, что же это такое. Разговор оставил неприятный осадок.
В трюм вернулись выбранные от каждого из отсеков старосты. Во время путешествия через них распределяли продукты, их вызывали в случае возникновения тех или иных проблем. Видно, их снова позвали в связи с высадкой на берег. Люди, ожидая каких-то новых указаний, с надеждой смотрели на них.
Бритого наголо старосту лет сорока, работавшего управляющим торговой фирмой на Суматре, звали Мияда. Хоть одежда на нём была грязная, видно было, что сшита она из добротной ткани и что он привык управлять людьми. Мияда заговорил низким голосом.
Модный токийский дизайнер Хинако приезжает на встречу одноклассников в свой родной городок и обнаруживает, что ее ближайшая подруга детства, оказывается, давно погибла. Но не зря Сикоку называют островом мертвых. Ведь по синтоистскому поверью, если обойти все островные храмы против часовой стрелки — любимый человек может вернуться к жизни.«Остров мертвых» — самый популярный роман известнейшей японской писательницы Масако Бандо, пишущей в мистическом жанре «кайдан». Этот жанр стал известен в России, прежде всего, благодаря книге (и конечно, фильму) «Звонок» Кодзи Судзуки.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Всё сущее в этом мире опутано сетью причинно-следственных связей: трепет крыльев бабочки может стать причиной землетрясения на другом конце света, кусок сыра и ночь любви может сделать обычного человека «хранителем вод» на берегу океана, простой ремонт дома невозможен без человеческого жертвоприношения, а в некоторых обстоятельствах жизнь человека может быть оправдана лишь тем, что его тело служит пищей и домом для нескольких поколений вшей. Внимательно вглядываясь в мерцающее покрывало Майи, автор этих новелл то и дело натыкается на прорехи, сквозь которые просвечивает…
«Дневник безумного старика» выдающегося японского писателя XX в. Танидзаки Дзюнъитиро является одним из наиболее известных произведений не только этого автора, но и всей послевоенной японской литературы. Повесть переведена на многие языки.Перевод на русский язык осуществлён впервые.Роман классика современной японской литературы Дзюнъитиро Танидзаки (1889–1965) «Дневник безумного старика» заслуженно считается шедевром позднего периода творчества этого замечательного писателя. Написанный всего за три года до смерти автора и наделавший много шума роман поражает своей жизненной силой, откровенным эротизмом и бесстрашием в описании самых тонких, самых интимных человеческих отношений.
Ёсиюки Дзюнноскэ (1924–1994) — известный писатель так называемой «третьей волны» в японской литературе, получивший в 1955 г. премию Акутагава за первый же свой роман. Повесть «До заката» (1978), одна из поздних книг писателя, как и другие его работы, описывает частную жизнь, отрешённую от чего-либо социального, эротизм и чувственность, отрешённые от чувства. Сюжет строится вокруг истории отношений женатого сорокалетнего мужчины Саса и молодой девушки Сугико, которая вступает в мир взрослого эротизма, однако настаивает при этом на сохранении своей девственности.В откровенно выписанных сценах близости, необычных, почти неестественных разговорах этих двух странных любовников чувствуется мастерство писателя, ищущего иные, новые формы диалогизма и разрабатывающего адекватные им стилевые ходы.
Содержание:ЛОУЛАНЬ — новеллаПОТОП — новеллаЧУЖЕЗЕМЕЦ — новеллаО ПАГУБАХ, ЧИНИМЫХ ВОЛКАМИ — новеллаВ СТРАНЕ РАКШАСИ — новеллаИСТОРИЯ ЦАРСТВА СИМХАЛА — новеллаЕВНУХ ЧЖУНХАН ЮЭ — новеллаУЛЫБКА БАО-СЫ — новеллаВпервые читатель держит в руках переведенную с японского языка книгу исторических повестей и рассказов, в которых ни разу не упоминается Япония. Более того, среди героев этих произведений нет ни одного японца. И, тем не менее, это очень японская книга. Ее автор — романист, драматург, эссеист, поэт, классик японской литературы XX в.