Дорога к звездам - [32]

— Нет, эта девушка прямо волшебница, — проговорила Анна Матвеевна, убирая пустые тарелки. — Какое счастье, что она появилась в нашем доме.

3

Ночью Яша чувствовал себя так, словно его тело было избито палками. Болели мышцы, в особенности поясница, предплечья, бедра.

Утром Яша едва встал на ноги. Такого разбитого состояния у него еще не случалось, он едва мог передвигаться по комнате.

— Больше я ни на каких лыжах не поеду, — заявил он матери.

— А я что говорила? — обрадовалась Анна Матвеевна. — Вот что значит не слушать матери. Разве мыслимо такому слабому ребенку тащиться зимой в лес?

Всю неделю Яша не видел Иры. Дважды он заходил к ней на квартиру, но оба раза не заставал дома.

Она сама появилась у Якимовых. Возвратившись из школы, Яша увидел в углу прихожей знакомые ему две пары лыж. Никакие отговорки не помогли. Ира проявила самое непонятное упрямство, против которого не смогли устоять даже объединенные усилия Яши и Анны Матвеевны.

Опять Яша и Ира бродили по лесу; как и в прошлый раз, бултыхались в снегу, помогали друг другу подниматься на ноги. Они отважились даже покататься с небольших горок, что доставило обоим истинное удовольствие.

После второй прогулки уже не так болела спина, хотя самочувствие все еще было неважным.

Спустя четыре дня Яша и Ира совершили третью лыжную прогулку. С тех пор не проходило недели, чтобы они не побывали в лесу.

Зимний лес имел особую прелесть. Посеребренные изморозью, точно заснувшие сосны плотной стеной теснились вдоль лыжных дорожек. Стройные молодые сосенки мохнатыми хвойными лапами цеплялись за одежду. На фоне нетронутых сугробов зелень хвои казалась особенно темной, почти черной.

А вверху, в просветах между ветвей, голубело небо. Воздух был удивительно чист, он сам вливался в легкие, от него во всем теле появлялась приятная бодрость.

Однажды Ира не смогла прийти к Якимовым, как обещала, и очередная прогулка в лес не состоялась. Яша был так огорчен, что не пошел на занятия в технической станции. Без всякой надобности он заглядывал в прихожую, где стояли оставленные Ирой лыжи, часто подходил к окну, в которое светило не греющее, но яркое зимнее солнце.

На другой день Ира тоже не пришла. Анна Матвеевна, видя сына расстроенным, сказала:

— Ира, наверное, очень занята. Нельзя злоупотреблять ее вниманием. Может быть, ты сумеешь обойтись без нее?

— Одному? — недоумевая спросил Яша.

— Недалеко, разумеется.

Замирая от собственной решимости, Яша оделся, собрал лыжи и отправился в лес. Он испытывал тайную гордость собой, этим необыкновенным поступком.

Так, в одиночку он сходил в лес еще и еще. Вскоре Яша стал замечать, что одежда стесняет движения, отнимает часть усилий. В один из своих самостоятельных походов он решился снять шубу. Та часть леса, где он находился, всегда оставалась безлюдной. Яша повесил шубу на сучок сосны. Движения его сразу стали намного свободнее, сильнее. Он быстрее заскользил по лыжне.

Лыжная дорожка вывела его на край пологого, но довольно длинного склона. Он долго стоял в нерешительности, не отваживаясь скатиться вниз. Потом словно кто-то посторонний подтолкнул его. Сердце в груди Яши остановилось от сладостного и удивительного ощущения нарастающей скорости. Теряя самообладание, он отдался на волю судьбы. Колени его ослабли, в любое мгновение он готов был потерять равновесие и упасть.

Но склон оказался ровным и укатанным, скорость была не так уж велика. Еще прежде чем достигнуть самого опасного места — склона-перехода с крутизны на плоскость, — Яша овладел собой настолько, что исчезла предательская слабость в коленях. Теперь он начал испытывать наслаждение скоростью едва ли представляющей интерес для самого посредственного лыжника.

На переходе Яшу слегка встряхнуло, бросило вперед. Он изогнулся в одну сторону, в другую, растопырил руки, приготовился упасть и… устоял!

Из груди его вырвался невольный крик торжества. Для Яши это была первая большая победа на спортивном поприще. Он еще раз скатился со склона и еще раз устоял. В третий раз лыжи его разъехались, он перевернулся и долго не мог подняться на ноги, потому что при падении растерял палки. Но неудача вместо того, чтобы отбить охоту, еще больше распалила Яшу. До самой темноты он катался то с одной горки, то с другой и домой возвратился с обледеневшими волосами, побелевшей от замерзшего пота спиной и в вымокшей одежде. Усталости не ощущалось, а аппетит был отменный.

…Отшумела весна 1939 года, шестнадцатая весна Яши Якимова. Впервые встретил он весну без простудных заболеваний, у него даже исчез насморк, цвет лица стал здоровым, на щеках появился румянец.

Приближались экзамены за седьмой класс. Филипп Андреевич после работы заходил в комнату к сыну, садился рядом и принимался перелистывать его школьные тетради.

— Ну и неразбериха у тебя, Яков, — удивлялся он, — не отметки, а винегрет из отметок: «посредственно»… «отлично»… «плохо»… «хорошо»… Почему «плохо»?

— Не успел все примеры решить, звонок, наверное, раньше дали.

— Опять не успел… Значит, думал о чем-нибудь другом. Ты все мечтательный какой-то. О чем ты мечтаешь?

Яша смущенно пожал плечами.