Дорога к вулканам - [46]

Вскоре впереди показалась река, за которой и находился искомый Сиреневый распадок.

— Солидный такой водоток, — выйдя на низкий речной берег, сообщил Тим. — Шириной метров тринадцать-пятнадцать будет, течение приличное, да и глубиной, судя по всему, не обделён. Пятнистая форелька задорно плещется. А, быть может, и молодь камчатского гольца… Ладно, не беда. Будем готовиться к форсированию. Точка.

Он оперативно разделся до трусов, сложил сапоги и одежду в тощий рюкзак, а его — в свою очередь — пристроил, придерживая левой рукой, на голове. После этого поднял вверх правую руку, в ладони которой было зажато ложе карабина, и, набрав полную грудь воздуха, вошёл по щиколотку в серо-голубоватую воду.

— Холодная какая! — непроизвольно охнул-выдохнул Тим. — И слепни с оводами, сволочи оголодавшие, жалятся безбожно… Клык, а ты почему не переправляешься? Ждёшь отдельного приглашения?

— Гав! — сердито отозвался хаски, бело-чёрная холка которого значимо встопорщилась, образовав боевой гребень. — Гав-в!

— Звериным духом, говоришь, несёт? Причём, очень и очень? Практически нестерпимо?

— Ры-ы-ы! — донеслось с противоположного берега, и из густого ракитника на овальную полянку вывалил огромный буро-пегий медведь.

Вывалил, поднялся на дыбы, активно замахал передними когтистыми лапами и, выставив на всеобщее обозрение огромные жёлто-чёрные клыки, угрожающе заблажил:

— И-и-и! Оу! Ры-ы-ы-ы!

— Ры-ы-ы-ы-ы. Оу-у-у-у…, — разнеслось над рекой.

Чуткое камчатское эхо подключилось к процессу?

— Если бы, блин горелый, эхо, — повертев головой по сторонам, недовольно пробормотал Тим. — Вон, на длинной каменной гряде, ещё парочка рыжих мишек устроилась. И в узкой лощине, поросшей молоденькой лиственницей, чуть заметно колышется чёрное пятно. А вон ещё… И все они, как один, активно упражняются в медвежьих гаммах. Какофония сплошная, очень неприятная для ушей… Сколько же их здесь? Один, два, три… восемь, девять… Штук пятнадцать будет. Не меньше. Охренеть и не встать…

Он неторопливо вышел из воды, сбросил рюкзак на тёмно-жёлтый песок и, взяв карабин двумя ладонями, звонко клацнул затвором.

Медвежья блажь, словно по чьей-то команде, стихла.

— Гав, — окончательно расстроился Клык, мол: — «Попрятались, суки рваные. Вернее, по засадам затихарились, морды клыкастые… И что теперь, братец, делать? А?».

— Не знаю, — неуверенно передёрнул плечами Тим. — Пальнуть пару раз в ту сторону, дабы напугать этих косолапых уродов? Во-первых, мудрый внутренний голос мне любезно подсказывает, что они не испугаются. Во-вторых, Ворон услышит звуки выстрелов и непременно насторожится. А хотелось бы, как и планировали, нагрянуть к нему в гости внезапно, словно осенний снег на голову… Ладно, придётся, судя по всему, искать другие пути. Насквозь обходные и альтернативные, понятное дело… Да, не соврал тогда Михась. Похоже, что камчатские медведи, действительно, жмутся к жилищу Скрывающего Ворона. И мало того, что жмутся, так ещё и его шаманский покой старательно оберегают.

— Гав.

— Предлагаешь подумать о возвращении в Ключи? Мол, день рождения, праздничный стол, гости и всё такое прочее? Пожалуй, ты прав, старина. Двигаем к «Ласточке». Точка на сегодня…

Они отошли от берега реки примерно на сто двадцать-тридцать метров.

— Гав, — оборачиваясь назад, насторожился Клык.

— Ага, я тоже слышу, — снимая с плеча карабин, подтвердил Тим. — Вода плеснула. Ещё. Ещё…

— Гав-в!

— Считаешь, что медведи идут за нами следом? Ну-ну. Будем надеяться, что это просто дань вежливости. Типа — добросердечные хозяева любезно провожают дорогих гостей. А карабин с предохранителя, всё же, сниму. Чисто на всякий случай…

Глава десятая Пируэты и кульбиты (Написана на основе реально-произошедших событий, очевидцем и участником которых довелось-посчастливилось быть Автору в июле 2013-го года)

Неуютное это дело — отходить мелколесьем, зная, что за тобой следом идут-крадутся несколько взрослых бурых медведей.

Зачем, собственно, идут?

Если бы знать, то, наверное, и легче было бы — в плане психологического спокойствия и принятия чётких взвешенных решений.

Ну, в том смысле, открывать ли стрельбу из карабина (предупредительную, или же прицельную — насколько этому способствовали бы обстоятельства), или же, наоборот, сохраняя полное спокойствие, проигнорировать? Кто бы подсказал.

Некому было подсказывать. Поэтому, блин горелый, и неуютное…

Они шагали себе — по уже упомянутому мелколесью — и насторожённо оглядывались: и назад, и, опасаясь хитрых обходных манёвров, по сторонам.

Тим — время от времени — демонстративно щёлкал предохранителем карабина. А Клык, воинственно топорща чёрно-белую холку, солидно и сурово погавкивал, мол: — «Всё-всё вижу, гадёныши косолапые. Хрена лысого, что у вас получится. На раз — порву, суки короткохвостые. И опомниться, гниды периферийные, толком не успеете. Мать вашу дремучую, таёжную…»

Впрочем, особого беспокойства (в плане трусливо-истеричных вариаций), не наблюдалось.

«Кутхе Атэс — фигура взрослая, легендарная, авторитетная и серьёзная», — рассуждал про себя Тим. — «Зачем ему сдалось лишнее внимание к Сиреневому распадку? То бишь, к своей заветной вотчине, где он успешно прожил-просуществовал без малого шестьдесят лет? Незачем, ясен пень реликтовой берёзы… Бурые медведи, люто задравшие насмерть старшего инспектора ЮНЕСКО? Не смешите меня, пожалуйста. Беспокойные корреспонденты целой тучей налетят. Вредные полицейские. Ушлые следователи из краевой Прокуратуры. Представители „зелёных“. Чванливые и подозрительные иностранные дипломаты, в конце-то концов… Суетливый хай поднимется до самых небес. И какая, спрашивается, польза от всего этого? Да ни малейшей. Только вред один — голимый и невозвратный… Получается, что я верю в сентенцию — мол, могущественный шаман Скрывающий Ворон приручил всех местных мишек? Приручил, выдрессировал и, преследуя некие личные корыстные цели, выучил всякому и разному? Признаю. И, безусловно, верю… Что из того? Ну, бредут, понимаешь, следом. С верным Клыком изредка перерыкиваются и переругиваются. Да и на здоровье. Не вопрос…»