Дорога к вратам - [5]

— Не разобьёт. У них долг превалирует над счастьем. Если что-нибудь случится с кораблём, он первый займётся его ремонтом. И доставит его к цели, даже если остаток пути придётся тащить корабль за собой на верёвочке. Вы можете представить себе священника, ломающего церковь, чтобы попасть в рай? Кроме того, ни один Та-Корн не станет связываться с делами, которые покажутся ему недостойными полёта. Но работу на благородное дело они могут делать почти бесплатно. А служба в Галактической полиции кажется им благородным занятием. Так уж сложилось.

— То есть, иначе говоря, Та-Корн — самые надёжные и дешёвые звездолётчики. Ну и что? Это основание для моей смерти? — моё беспокойство возросло. Почему? Я не видела причин.

— Нет, конечно. Но вспомните: корабль — храм. Священный храм. И управлять им может только посвящённый человек. А вы пытались управлять истребителем. Это тоже корабль, хоть и небольшой. Среди наших лётчиков нет никого, кто не был бы низшим из посвящённых, даже если они не Та’Корн. А Ко’Бун принадлежит к третьему храму. На земле это соответствует епископу.

— Круто. И что, служащий галактической полиции убьёт меня за попытку вождения без прав? — я вложила в эту фразу ровно столько сарказма, сколько у меня было.

—  Не знаю. Но до сих пор в полиции таких претендентов не было. А не в полиции — оканчивались печально. Предки Ко’Буна, например, могли накормить святотатца его же печенью.

Я поперхнулась напитком. Миленькая перспективочка! Чтобы слегка успокоиться, я снова глотнула этого «бренди».

— Ну ни фига себе! И что мне сейчас делать?

— Готовиться к обряду очищения, что же ещё. И надеяться, что вам повезёт.

— Да уж… Повезёт… — Я допила стакан одним махом. — Позвольте, я пойду в камеру?

— Да, идите. Дорогу знаете, или конвой дать?

— Лучше дайте, а то заблужусь. Кстати, конвой, надеюсь, не настолько же религиозен?

— Нет, тут всё в порядке. Большинство вас уважает, остальных — забудьте.

— И на том спасибо. Можно я возьму с собой бутылочку с этим напитком? Понаслаждаюсь жизнью, пока у меня есть печень.

— Пожалуйста, но не злоупотребляйте. Обряд через час, вам лучше быть трезвой. Да, и не бойтесь особенно. Ко’Бун не так ортодоксален, как его современники, он даже считается чересчур эмоциональным и легкомысленным. Возможно, он ограничится чем-нибудь менее важным. Пальцем, или там ухом.

— Вы с ума сошли. Как я буду жить без уха? Или там, носа? И как мне его разжалобить? Спеть «В лесу родилась ёлочка» или устроить стриптиз?

— Попробуйте. Может быть, это сработает. А если нет, уповайте на медицину. Мы вас положим в анабиоз, а затем, в клинике вам восстановят печень, как новенькую. Между прочим, без всех болячек.

— Издеваетесь? Ещё и в клинику! — клянусь, я уже была готова выцарапать ему глаза! С трудом удержавшись от этого, я, схватив бутылку, резко выбежала из каюты и направилась в свою камеру. Конвой топал на пару шагов сзади меня, пытаясь догнать. На полдороге я вспомнила, что не знаю куда идти, остановилась, и жестом предложила конвою идти передо мной. Оба парня слегка поклонились, затем пошли в противоположную сторону. Хмыкнув, я последовала за ними. В своей камере я, прежде всего, хорошенько напилась. Чёрт с ним, с очищением и с Ко’Буном! К тому же, мне явно понадобится обезболивающее, а как раз его-то в бутылке и было более чем достаточно.

В дверь раздался стук.

— Войдите! — Крикнула я. Вошёл Рино. Он осуждающе посмотрел на меня и вытащил из кармана маленький пузырёк.

— Выпейте это. — В его голосе звучал металл.

— С какой стати? — надеюсь, в моём тоже.

— Во-первых, это вам не повредит, во вторых, потому что иначе вас заставят это выпить, причём вы не сможете сопротивляться в таком состоянии. Думаю, для вас это будет унизительно. И не пытайтесь выбить пузырёк у меня из рук.

— Ха! Что вы знаете о моём состоянии! Да я сейчас сама могу оторвать от вашего Кабана что угодно! И незачем мне пить вашу дрянь!

— Оторвать можете. А выпить пузырёк — нет.

Ах, нет?! — схватив пузырёк, я мигом его выпила. Меня передёрнуло, и тут же, к ужасу моему, я обнаружила, что стала трезва, как холодильник.

— Скотина, — сказала я, честно пытаясь испепелить Рино взглядом. Похоже, он был сделан из асбеста.

— Благодарю, — сказал он. — Вы поймёте, что это было необходимо. А теперь я выйду, вы быстренько приведёте себя в порядок, и мы с вами направимся в рубку. Пожалуйста, не заставляйте тащить себя силой.

— Не волнуйся, красавчик, уж этой-то радости я тебе не доставлю. — Сказала я, как можно нахальнее. Рино остолбенел, к моей величайшему удовольствию. Ничего не сказав, он вышел.

И вот я в рубке. Не сказать, чтобы огромный зал, но очень большая комната. Тёмно-синие стены, более светлый потолок и почти чёрный пол. Вдоль стен стоят серебристо— голубые пульты, увешанные разноцветными экранами и огоньками, за пультами соплеменники Ко’Буна, видимо, вахтенные офицеры. Или правильнее назвать, жрецы? А посредине комнаты на полу — жёлтая восьмиконечная звезда. Всё это выглядело настолько необычно, что я даже забыла, зачем я здесь.

Постепенно стало темнеть, одновременно заиграла странная музыка, величественная и печальная. Она звучала всё громче, темнело, и я заметила, что вокруг меня зажигаются звёзды. Не только сверху, со всех сторон, снизу, вокруг меня! Я висела внутри бесконечной сферы, наполненной звёздами! Не существовало вокруг ничего, кроме меня, звёзд и Млечного Пути, лежащего далеко внизу подо мной. Казалось, что меня окружает бесконечная пустота, заполненная то ли драгоценными камнями, то ли искрами костра, неподвижно висящими в воздухе. Удивительное ощущение. Никакого страха, никаких волнений, только покой, как будто я вернулась домой из долгого путешествия. И ещё какое-то странное ощущение свободы от всего, что меня сковывало.