Дорога к рыцарству - [18]

Куда мы шли? Я понятия не имел. Знал одно – оставаться на месте было нельзя, так как моему другу срочно требовалась помощь опытного лекаря. Под ногами пружинил густой ковер перепрелых листьев и мха, в изобилии росли грибы самых невероятных видов и расцветок. Вот только, к сожалению, ни одного знакомого мне вида съедобных грибов не встречалось. Лес, если можно назвать лесом бесконечное сумрачно-зеленое поле огромных уходящих вверх колонн, был сырым и туманным. Но ни родничка, ни озерца нам все не попадалось.

Пить хотелось все сильнее с каждым пройденным километром. И если у меня лишь пересохло в горле, то у Серафима уже полопались в кровь губы. Его мутило, он все чаще падал, нарыв на шее опять стал нагнаиваться и приобрел фиолетово-синий оттенок. Я повторно применил лечебную магию, но результат получился не столь впечатляющим, как в первый раз.

Лес, между прочим, вовсе не вымер – где-то на огромной высоте в кронах деревьев кипела жизнь, скрипели и пищали насекомые, пели птицы, выли и мерзко хохотали какие-то животные. Но внизу на земле мы долго не встречали никого, кроме червей и сверчков, а также юрких насекомоядных ящериц. Поэтому я сразу обратил внимание на странную тишину впереди – оттуда не было слышно ни птиц, ни насекомых. Я предупредил Серафима, но он никак не отреагировал, в бреду механически передвигая ноги и слабея с каждым часом.

На всякий случай я достал топорик и зашагал более осторожно. Местность поднималась, стало заметно светлее. Мы подошли к подножию небольшого холма, возле которого в воздухе витал странный кислый запах. Никаких опасных тварей не было видно, но ощущение тревоги меня не покидало. Особенно после того, как мы наткнулись на целое поле выбеленных костей – сотни и сотни скелетов мелких животных. Тут Серафим достал из сумки пузырек с малиновым раствором, с чпокающим звуком вынул пробку и разом выпил содержимое. После чего немного пришел в себя и осмысленным взглядом осмотрел костяное поле.

– Куда ты завел нас, Петр? Тут же воздух просто пропитан смертью.

Друг указал на блестяще-черный поток впереди – узкий стремительный шевелящийся ручей:

– Да это же муравьи! Мы возле громадного муравейника, возвращаемся! – Cерафим обернулся и странным помертвевшим голосом добавил: – Хотя это еще не самое страшное. Лучше все же прорываться через муравьев.

Я тоже обернулся, чтоб рассмотреть более страшную опасность, и сразу же согласился, что лучше прорываться через муравьев. Сзади приближался одинокий всадник – знакомый селянин в белой длинной рубахе до колен. Казалось, он устало дремал. Но его лошадь шла точно по нашим следам, наклонив голову к самой земле. Она полностью повторяла наш маршрут, след в след. Этой парочке осталось пройти всего метров триста – четыреста до подножия холма, по которому мы шли. Пока лошадь не поднимала головы, да и редкие кусты нас скрывали, но все могло измениться в любой момент. Поэтому я решился:

– Идем к муравьям. Муравьи не очень хорошо видят, но легко замечают движение, к тому же могут чувствовать колебания земли. Идем скользящим шагом, как будто земля под ногами обсыпается. А потом перепрыгиваем поток насекомых и бежим дальше.

Удивительно, но этот самоубийственный план удался. Мы почти вплотную приблизились к потоку насекомых. По краям двигались шеренги крупных, в палец длиной, муравьев-солдат с огромными жвалами. Но основную массу составляли рабочие муравьи почти нормального для моей родины размера, может, лишь чуть крупнее. Они тащили в огромных количествах палочки, хвою, мертвых насекомых, перья. Мы легко перепрыгнули этот поток и побежали дальше. Вовремя заметили еще один ручей из насекомых, так же осторожно перепрыгнули его и устремились прочь от опасного места. Бежали со всех ног, позабыв про раны и усталость.

Солнце уже садилось, быстро темнело. Нужно было успеть как можно дальше уйти засветло, так как хорошо видящие в темноте метаморфы передвигались гораздо быстрее людей. Впереди показался вал зеленых кустов, выглядевший необычно после целого моря однообразных стволов. Мы без колебаний бросились к кустам – это был хоть минимальный, но все же шанс скрыться от приближающихся хищников. То, что лошадь тоже оказалась метаморфом, подействовало на меня крайне угнетающе. Наши шансы на спасение, и без того весьма призрачные, теперь снизились практически до нуля.

Мы вломились в кусты, распугав каких-то мелких пичужек, и сквозь ветки стали продираться вглубь. Под ногами зачавкала грязь, а потом… перед нами появилась река. Не такая огромная, как Стреминка, но все же достаточно широкая, чтобы стать серьезным препятствием. Мы остановились, рассматривая черную воду и топкие берега, обильно заросшие высокими густыми кустами.

– Если мы переправимся на тот берег, то сможем оторваться от метаморфов. Плавать умеешь? – спросил меня Серафим, и я кивнул в ответ. – Тогда не будем терять времени, поплыли.

Вода была очень холодной, что неудивительно для середины осени. Течение, почти незаметное у берега, ближе к середине реки стало настолько сильным, что нас быстро сносило. Но это было даже хорошо – чем дальше мы окажемся от того места, где вошли в воду, тем больше шансов уйти от погони. Серафим держался молодцом – ухватившись одной рукой за свою сумку, он подгребал свободной рукой, стараясь не отставать от меня.