Дорога к дому - [57]
Только сигнал тревоги мог спасти Макса.
Но он всё ещё не звучал.
Бросив взгляд через плечо, пёс увидел сверкающие глаза преследователей. Облако пыли, поднятое ими, напоминало песчаный смерч. Волки и койоты оскалили зубы, прижали уши к голове, слюна брызгами летела с клыков.
Вперёд вырвался самый крупный из зверей – Дольф. Он был так близко, что одним прыжком мог схватить Макса зубами за кончик хвоста. В глазах волчьего вожака светилась безумная ярость. Пёс успел это заметить.
Вдруг раздался треск – Макс подвернул правую переднюю лапу, наступив на шаткий камень.
Тявкнув от боли, пёс по инерции полетел вперёд, потерял равновесие и грохнулся на землю.
Тут же вскочил на лапы и хотел бежать дальше, но резкая боль вспышкой молнии пронзила подвёрнутую конечность. Такой муки Макс ещё никогда не испытывал. Он снова упал.
Волки и койоты этого не ожидали. Дольф промчался мимо Макса, остальные в азарте погони перелетали через дрожащего пса и не сразу сообразили, что прыгали вовсе не через преграждавший путь камень.
– Он свалился! – торжествуя, пролаяла Колючка.
– Хватайте его! – подпрыгивала от радости корноухая Лунный Восход. – Пусть ведёт нас к кроликам.
Стая койотов рванула к Максу, но волки Дольфа с рычанием кинулись на них и заставили отступить.
– Макс – наше мясо! – заявил Радд, выйдя вперёд. – Вы не имеете на него права!
– Мы не хотим есть его вонючее мясо! – протявкал Остроглазый. – Нам нужны кролики!
Дольф прижал к голове уши и буравил злобным взглядом запыхавшихся койотов.
– Вы дураки. Жизнь под палящим солнцем пустыни притупила ваш разум. Неужели вы думаете, что этот одомашненный барбос станет есть мясо диких кроликов или знает, где его добыть? Он обманул вас, всё наврал!
Макс, стиснув челюсти, следил за тем, как две стаи снова сходятся. Он встал на три лапы, подогнув правую переднюю, в которой обжигающе пульсировала боль.
Поджав хвост, пёс поскакал назад, подальше от хищных зверей, которые могли быть заодно только в ловле трёх собак.
Дольф отвернул покрытую шрамами морду от спорщиков. Чёрные брыли приподнялись, обнажились смертоносные жёлтые клыки. Волчий вожак медленно пошёл вслед за Максом, слегка прихрамывая.
– Плохи твои дела, – угрожающе произнёс он низким голосом. – Ты ранен и не можешь бежать.
Макс заставил себя встретиться взглядом с врагом:
– Брось, Дольф. Мы примирились с тобой в том городе, где накормили тебя и твою стаю, и потом, когда ты помог нам справиться с Белл. Неужели ты не можешь расстаться с мыслью, что тебе нужно преследовать меня? Ты тоже ранен. Не лучше ли тебе отдохнуть?
– Перережь ему глотку, Дольф! – пролаяла серая волчица.
Тень накинулась на неё:
– Честь убить этого домашнего зверька принадлежит моим собратьям, а не твоим!
Волчица и Тень кинулись друг на друга, остальные молча наблюдали за схваткой. Только Дольф не обращал внимания на дерущихся самок.
– Я не могу успокоиться, – заявил он, обойдя вокруг Макса. – Каждый раз, закрывая глаза, я вижу во сне, как ты побеждаешь меня на глазах у моей стаи, как вместе с собакой-сосиской ты пытаешься сжечь меня.
Макс, подскакивая на трёх лапах, поворачивался вслед за Дольфом и не спускал с него глаз.
– Не мы подожгли дом ветеринара, – возразил он. – Это сделал ты.
– Ложь! – проревел Дольф в безоблачное небо над пустыней, а потом снова посмотрел на Макса и прорычал: – Пожар начался из-за тебя. Это ты отказался дать нам корм, обещанный твоим маленьким дружком. Ты решил вступить в драку, ранил члена моей стаи. Из-за тебя всё это началось. Ты должен умереть.
Макс дёрнул ушами. Он напрягал слух в надежде уловить какой-нибудь шум – подтверждение, что, хотя сигнализация и не сработала, люди по ту сторону стены услышали крики волков и койотов и послали кого-нибудь проверить, в чём дело.
Но было тихо.
Всё кончено. Он использовал свой шанс – увёл злобных хищников подальше от друзей, но риск не оправдался. В любой миг Дольф мог завершить свою месть, привести в исполнение давнишнюю угрозу.
Впрочем, по крайней мере Крепыш и Гизмо в безопасности. Они как-нибудь проберутся через лаз под стеной, найдут доктора Линн и вожаков стаи Крепыша. И тогда, пережив вместе с Максом столько невзгод, наконец смогут отдохнуть.
И всё же псу хотелось в последний раз увидеть свою человеческую семью.
Подавив желание заскулить, Макс задрал хвост и высоко поднял голову. Распрямил раненую лапу, как сумел, но земли ею не коснулся. Если ему суждено умереть, он примет смерть гордо.
Койоты и волки притихли. Они выжидающе смотрели на Дольфа и Макса.
Волчий вожак, оскалившись, двинулся вперёд, готовый броситься на врага, впиться в него, растерзать.
– Ты всё ещё думаешь, что выстоишь против меня, – проговорил Дольф, приближаясь к своей жертве.
Макс не дрогнул.
– Делай что хочешь, – сказал он. Злость и отчаяние охватили пса, он заговорил, произнося каждое слово громче и громче: – Попробуй покончить со мной, Дольф. Но не забывай – ТИХО Я НЕ УЙДУ!
И тут, будто по команде, сработала сигнализация: вдоль всей изгороди поднялся сумасшедший трезвон. Резкие визгливые звуки разносились по округе.
Волки и койоты запаниковали: удивлённо затявкали, стали бестолково скакать, натыкаясь друг на друга, припадали к земле и, вытаращившись, озирались в поисках источника шума.
