Дорога домой. Книга 1, часть 1 - [29]

Врата домашнего Храма Святого Паисия Великого были выполнены из резного синеного золота и украшены драгоценными камнями. Врата открылись сами, и я вошла внутрь. Дивной красоты ковер с многоцветными рисунками устилал пол. Стены украшали фрески необыкновенно красивых красок с потрясающим эффектом трехмерности, настолько красивых и необычных, что объяснить и описать их не могу. Через огромный холл я прошла к внутренним дверям из золота, которые тоже открылись сами и я оказалась в огромном зале потрясающих размеров. Прямо передо мной был иконостас, от пола и до потолка заполненный киотами с образами святых людей. На самом верху был очень большой ростовой образ Владыки Господа — Воскресение Христово. Вдоль иконостаса шла широкая солея. Все остальные стены Храма тоже были в образах святых людей. Охваченная чувством благоговения, я спросила:

— Можно ли мне помолиться здесь?

— Можно, — позволила Пресвятая Богородица.

Опустившись на колени, я обратила внимание, что пол выполнен из драгоценных камней разных цветов прямоугольной формы, слегка выпуклых. Однако камни были мягкими, как ковер. Когда я закончила читать «Отче наш», образ Господа засветился непередаваемой красоты сиянием, а перед каждым образом зажглась свеча. Весь Храм залился ярким, но очень мягким светом. Через некоторое время свечи погасли и снова стали невидимы. Поднявшись с колен, я попыталась рассмотреть иконы, но это не удалось — лики святых были живыми и находились как бы в движении. Что это было на самом деле, я описать не могу, это невозможно описать или объяснить.

— Выбери, кому ты хочешь помолиться, — сказала Пресвятая Богородица.

Мысли начали разбегаться, но я вспомнила наши домашние иконы и подумала о Святом Великомученике Пантелеимоне. В этот же момент из нижнего ряда образов рядом со мной выдвинулся на несколько сантиметров вперед образ, на котором я увидела Святого Великомученика Пантелеимона. Лицо его было восхитительно правильной формы, сам же он был необыкновенно красив. Но рассмотреть полностью Святого Пантелеимона было невозможно из-за его сияния, которое он источал. От святого человека одновременно исходили любовь, тепло, радость и умиротворение. Обратившись ко мне, Святой отче Пантелеимоне сказал:

— Подойди.

С большим благоговением я приблизилась и опустилась на колени, попросила благословить. Осенив крестным знамением, он подал мне свою руку, к которой я приложилась и почувствовала легчайшее прикосновение и тепло. Рука же его была очень красивой и совершенной формы. Святой Пантелеимон открыл неземной красоты шкатулку, которую держал в левой руке. Омочив указательный палец правой руки в елее, он легкими касаниями начертал на моем челе крестное знамение. В благодарность я низко поклонилась Святому Великомученику и оказалась уже вне стен Храма.

Налево вела дорожка, утопающая в цветах; по ней я вышла на берег речного канала. У миниатюрного помостика из резного дерева была причалена небольшая золотая лодочка с мачтой на носу, инкрустированная драгоценными камнями. Когда я взошла на лодочку, она даже не покачнулась. На мачте надулся легкий белоснежный парус, я поплыла вперед. Вскоре канал перешел в озеро. Преодолев его, я оказалась над живописным водопадом. Лодочка немного постояла на месте, чтобы я смогла насладиться пейзажем необыкновенной красоты, затем поплыла дальше и остановилась у другого причала, неподалеку от водопада.

— Могу ли я посмотреть на водопад, — спросила я.

— Посмотри, — разрешила Пресвятая Богородица.

Водопад был около тридцати метров в ширину — вода ровненькой ленточкой ниспадала вниз. Ниже, метрах в десяти, все было закрыто легкими белоснежными облаками. Мягко и ласково мне брызнула на щеку крупная прохладная капелька. Возвращаясь назад, я увидела в нескольких шагах от водопада низко летящую стайку райских птичек неземной красоты; они блестели на солнце, будто были из золота. Восемь очаровательнейших пичужек сели мне на руку, едва ощутимо захватив кожу своими нежными коготками.

Пичужки с интересом и внимательно рассматривали меня темными глазками-бусинками. Не удержавшись, я погладила одну из них, под пальцами я почувствовала крохотную головку и шелковистое оперение. Испросив разрешения, я угостила птичек зернышками, прямо с ладошки. Подлетая по очереди, они аккуратно брали по зернышку и улетали. Когда я посмотрела, куда же они все направились, я увидела плавно подлетающих ко мне других четырех птичек — торжественно и с благоговением несущих в своих золотых клювиках небольшой четырехугольный платочек за самые кончики. Очень бережно они положили его мне на руку.

Белого неземного цвета платочек был нетканен и прозрачен. В центре его красными шелковистыми нитями был вышит образ Пресвятой Богородицы — "Самонаписавшаяся" с Богомладенцем на руках. Лик Богомладенца и Царицы Небесной были вышиты золотом. Края тоже были вышиты золотом, а уголки — золотыми коронками. Платочек был живым — он не лежал на руке, как обычная ткань, он дышал и парил. Задумавшись, что мне делать с этим безценным даром, я услышала голос Пресвятой Богородицы:

— Надень.