Дорога длиною в жизнь - [56]

— Вот, оказывается, какие люди живут в Москве.

Мне очень хотелось, чтобы она поверила — хорошие люди живут везде.

Молодые супруги уехали. Но борьба за их счастье только еще начиналась. Полетели письма. Первое — Валиной матери. Нет, не для того, чтобы уговорить ее принять вместе с больной дочерью еще и зятя, такого же беспомощного инвалида. Что примет, в этом мы не сомневались. Но хотелось и ее поддержать, успокоить, заверить, что все уладится, устроится.

Другое письмо было адресовано народному судье: я просила его рассмотреть дело об алиментах вне всякой очереди и о том, чтобы решение как можно быстрее преодолело расстояние между Белоруссией и Казахстаном.

Следующее письмо полетело в Кокчетавское отделение Казахской железной дороги: там в доме отдыха паровозных бригад работает гардеробщицей мать Вали — Мария Яковлевна Мурашова.

И еще много писем было разослано по разным адресам. А тут еще в дороге случилось несчастье — потерялись документы Валентина, и восстановить их на таком расстоянии от Жлобина было тоже не просто…

Я понимала, что речь идет о двух человеческих жизнях. Но во все официальные инстанции, разным должностным лицам писала не о куске хлеба для них, нет. Я писала о том, что нужно спасти их любовь. Не знаю, была ли то счастливая случайность или закономерность, новее письма попали в добрые руки. Все!

Вот теперь я подошла к самому концу этой истории и снова умолкаю, чтобы все остальное вы узнали из письма Валентины:

«…Пишу Вам уже в новой квартире. Сбылись наши мечты, теперь можно спокойно думать о дальнейшей жизни. В квартире паровое отопление, водопровод. У нас с Валентином отдельная комната.

Начальник Кокчетавского отделения тов. Исмаилов оказался очень хорошим человеком, он для нас как родной, помогает всем, что в его силах. К нашему переезду в новый дом железнодорожники подарили нам кровати, шерстяные одеяла, постельное белье, шторы на окна и двери. Большое участие в нашей судьбе принимает начальник дома отдыха паровозных бригад Полина Андреевна Бугаева, она же мамина начальница.

Дело с алиментами тоже уладилось, и теперь Валентин регулярно получает с отца деньги. Но вы, конечно, представляете, с какой радостью мы бы работали, и мы постараемся работать, чтобы своим трудом отблагодарить людей за все.

Да, сколько у нас хороших людей! Больше не волнуйтесь за нас, мы теперь не одни и нашу радость хотели бы разделить со всеми, кто умеет переживать чужое горе как свое и радоваться чужому счастью как собственному…»

Мне нечего добавить к этому письму.

ДОВЕРИТЕЛЬНЫЙ РАЗГОВОР

«Уважаемая редакция!

Мне очень нужно знать, правильно ли я поступила, потому что, приняв решение, не чувствую ни облегчения, ни удовлетворения, ни радости. Хочу услышать совет человека беспристрастного, ответ честный и объективный. Мне двадцать восемь лет, у меня много друзей, но лишь три года назад я встретила человека, которого полюбила. Он был робкий и милый, глаза его, казалось, видели не предмет, а цель. Был он внешне обыкновенный, без модных нарядов, многого не знал, не понимал, не умел. Говорю это не в укор ему, человеку, выросшему в многодетной сельской семье. В жизни он всего добивался сам. И хоть были мы с ним по-человечески и по образованию очень разными, я его полюбила. За что? Этого не объяснишь. Полюбила, потому что — единственный.

Я уже окончила университет, работала, была в общем-то человеком самостоятельным, а он, ровесник, только еще учился на геологическом. После армии, после техникума. Взрослый мужчина жил на стипендию, это очень непросто. Я, как могла, помогала ему. А он нуждался в помощи — вечно попадал в какие-то нелепые истории, из которых с трудом выпутывался, перебивался на студенческие рубли, я старалась его поддержать и подкормить. Не хвалюсь этим, так как понимаю — то, что делаешь для любимого, делаешь для себя. И еще приходилось его воспитывать — он так много не знал, так часто поступал и говорил невпопад. Не могу сказать, что все шло у нас гладко. Он иногда раздражался, кричал, иногда внезапно и надолго исчезал. Но всегда возвращался, особенно когда нечего было есть и негде переночевать. Но я была все равно счастлива. Честно говорю. Любила и верила, что многое могу в нем изменить.

Я думала, что рухнул мир, когда он сказал, что уходит окончательно, что полюбил другую — красивее, умнее, изящнее меня. А ведь я ждала ребенка, и он знал об этом. Но ушел. Потом родился ребенок. Мертвый. Что мне делать теперь? Почему так бывает? Я понимаю, но думаю: а может, я слишком многого от него хотела, слишком на него давила? Я знаю, чем кончится и эта его история, потому что знаю его. Он будет страдать, болеть, мыкаться. Но я ведь не задерживала его. Правильно ли я поступила? Да дело и не в нем. Просто я думаю, что жить так невозможно. Банальная история!..

Наташа».

«Дорогая Наташа!

Не зная Вас, все-таки решаюсь сказать Вам, что я думаю о жизни, о ее смысле. Сначала о Вашем «правильно ли я поступила». Не выслушав вторую сторону, трудно говорить о том, кто из вас и в чем виноват. И потому будем говорить не о вине, а о беде. Об огромной беде, в которую Вы попали и из которой непременно выйдете. Наверное, более мудрой, более понимающей истинные ценности. «Банальная история…» Когда-то от моего приятеля ушла жена. Он очень переживал эту потерю. А когда я попыталась его утешить: «Пройдет три — пять лет, и ты встретишь другую и будешь еще счастлив», — он ответил: «Это банально». А через год женился и счастлив. Кто же оказался банальнее? И поэтому хочется крикнуть: «Вы будете еще счастливы!»