Дорога длиною в жизнь - [46]

Много пришлось мне с ним повозиться, но положительных результатов я так и не достиг. И как-то случайно я заметил его у голубятни. Он кормил голубей, ласково с ними разговаривал, аккуратно вычищал мусор. Это был совершенно другой человек. Меня он не видел. Я долго за ним наблюдал и понял, что можно сделать из него хорошего парня, а голуби в этом помогут. Решил серьезно поговорить с директором о Володе. Но текущие дела заставляли все откладывать разговор. И моя медлительность обернулась бедой.

После очередного Володиного нарушения (меня в это время в детском доме не было) директор самолично разломал голубятню и отдал голубей в другой детский дом. Был бы я в то время на месте, не допустил бы этого. Володя убежал из детского дома. Я поехал на розыски. Только на третьи сутки удалось найти его в соседнем колхозе. Детский дом закрыли. Детей развезли в разные детские дома. Мне пришлось отвозить Володю в специальный детский дом. Когда приехали, я оформил документы и стал прощаться с Володей. И здесь он не выдержал, заплакал, уткнувшись лицом в мою грудь. Сквозь слезы шептал: «Спасибо, Петр Михайлович, вам за все». Честно говоря, я сам еле сдерживался. Это была самая высокая награда за мою работу с ним…»

«…Что случилось? Прошли все сроки, а от тебя нет писем. Волнуюсь, в голову лезет всякая ерунда. Жду каждый день почту, и все напрасно…

Но раскисать нельзя, повседневная жизнь требует полной отдачи. Держусь в надежде, что все будет хорошо и волнения напрасны.

Прости, писать больше не могу. Не знаю, что с тобой…»

«…Сегодня получил от тебя сразу два письма — какое счастье! Все время думаю о тебе. Появился интерес к жизни, к окружающим людям, а главное — к себе. Просыпаюсь утром, и так радостно начинать новый день. Жизнь вокруг кипит, и ты в этой жизни не лишний. Такого чувства я не испытывал по меньшей мере лет пятнадцать. Спасибо тебе за второе рождение…»

Я тоже жила теперь письмами. И для меня любовь Петра означала возрождение. Я лихорадочно работала и ждала сентября.

Однажды услышала звонок в дверь, поднялась, открыла и впустила незнакомую женщину с букетом роз. Это была медицинская сестра больницы, где работал Петр. Он дал деньги, поручил ей купить и принести мне цветы. Неудержимая нежность захлестнула мое сердце. Мне хотелось обнять весь мир.

«…Как мне хочется облегчить твои боли и как трудно сознавать свою беспомощность! Милая моя! Я рядом с тобой и разделяю все твои страдания.

Ира! Давай разрешим вопрос, к которому ты отнесешься разумно (знаю твою щепетильность). Я тебе, родная, буду немножко помогать материально. Такая возможность у меня есть. Очень прошу тебя понять, что наши отношения выше всех предрассудков. Помощь же и внимание — основа нашей с тобой жизни.

Да, дорогая, теперь я не «утону». У меня появилась уверенность (а может быть, я ошибаюсь?) в том, что мы должны жить друг для друга. Я понимаю, как все это сложно.

Знаю, мы будем скучать друг по другу при длительных разлуках, но это пока неизбежно. За месяц в Москве мы о многом поговорим и дополним теплоту к нашим отношениям. Я очень тебя люблю. Как хочется, чтобы и ты испытала ко мне такое же счастливое чувство. Мне даже как-то неловко перед тобой за свое счастье.

Очень тебя прошу не отказываться от небольшой помощи. Не обижай меня. Мы вправе помогать друг другу. Уверяю, ты бы сделала то же самое, да ты и делала…»

От материальной помощи я категорически отказалась.

«…Меня очень трогает твоя забота о маме, а обо мне и говорить не приходится — я не привык к такой заботе. Нахожусь в каком-то волшебном сне и так боюсь пробуждения!

Родная моя! Я хочу назвать тебя своей женой. Поэтому посылаю тебе колечко. В связи с этим внесу в некоторые вопросы ясность.

Пока никакой регистрации нашего брака не нужно. Ты спросишь: почему? Отвечу: мы любим друг друга, и нельзя омрачать нашу любовь всякими домыслами (а они будут, я в этом уверен). Не всем понять нашу любовь. Поэтому повременим, поживем пока так.

Прописываться в Москве у тебя я не собираюсь (по тем же соображениям). Пропишусь через год в Малаховке, у меня есть такая договоренность в милиции.

Дорогая моя жена! Ты должна готовить себя к моим отъездам, будем считать «командировкам». Я обязан заботиться о семье (а мы с тобой — это уже семья) и помогать маме. Ты будешь у меня хозяйкой, будешь вести «бухгалтерию» (я в таких делах непрактичен), а мое дело — зарабатывать. С работой почти решено: по совместительству беру самодеятельность. Это хороший приработок и то, о чем я мечтал долгие годы. На базе этих самодеятельностей мечтаю создать детскую школу фигурного катания. Меня уже поддерживают многие, но я стараюсь как можно меньше использовать эти поддержки. Документы об окончании хореографического училища у меня есть. В Москве возьму справки, где я работал.

Познакомился в письмах с твоими родственниками и друзьями. А не буду ли я со своим прошлым выглядеть среди них белой вороной? К этому ты тоже должна себя подготовить. Я много об этом размышляю. И самое страшное, что некоторые могут подумать, будто мне что-то нужно. А мне нужна только ты! С каким бы удовольствием я тебя увез!