Дорога длиною в жизнь - [25]

Это предположение сбылось. 2 февраля в двенадцать часов, взаимодействуя с дивизиями В. А. Горишного и В. П. Соколова, мы нанесли последний удар по северной группировке гитлеровцев, сконцентрированной в Верхнем поселке Баррикад.

Утром 2 февраля на командный пункт дивизии прибыли В. И. Чуйков, К. А. Гуров и начальник бронетанковых войск армии подполковник М. Г. Вайнруб. По всем признакам чувствовалось - день сегодня особый.

Увидев командарма, я пожалел, что не надел новую форму (неделю назад получил звание генерал-майора}. И хотя на мне была стеганка без погон и шапка-ушанка, я не услышал замечания за нарушение формы одежды.

А стрелки часов между тем приближались к цифре 12. Расчеты орудий выкатили пушки для стрельбы прямой наводкой по Верхнему поселку Баррикад.

На этот раз солдата-наводчика заменил сам командарм. Проверив показания приборов, он скомандовал По супостату - огонь! и произвел первый выстрел.

Дружно ударили все пушки и минометы. Но пехоте подниматься в атаку не пришлось. В разных местах Верхнего поселка замелькали белые флаги. Прикрепив их к штыкам и стволам автоматов, гитлеровцы валом повалили в плен.

- Отбой, товарищ генерал! - обратился ко мне Чуйков. - И соседям передайте: всем отбой!

Командарм поздравил нас с победой.

Пушки смолкли, взметнулись разноцветные ракеты, заглушая салюты автоматов и винтовок, загремело наше русское ура.

Сливаясь в одну огромную колонну, понуро брели мимо нас сдавшиеся в плен гитлеровцы.

Свершилось!

138-я Краснознаменная получила приказ перейти Волгу и расположиться в районе Верхней Ахтубы. Она заслужила отдых.

Вечером 7 февраля по радио был объявлен приказ No 56 Народного комиссара обороны о преобразовании 138-й Краснознаменной стрелковой дивизии в 70-ю гвардейскую Краснознаменную стрелковую дивизию. За три дня до этого на площади Павших борцов в Сталинграде мы присутствовали на митинге победителей. Об этом митинге знают все. А я расскажу о солдатских митингах в полках нашей дивизии и о том, как приняли солдаты весть о присвоении им почетного звания гвардейцев.

В полку Печенюка служил рядовым казах Курбанов. В районе Бекетовки Курбанова ранило, и, пока он лечился в госпитале 64-й армии, нас передали 62-й армии. После выздоровления Курбанова, как и заведено, должны были направить в запасной полк 64-й армии.

- Хочу в родной полк, - заявил он. - Где мои боевые товарищи - там и я.

Объясняют Курбанову, что до прежнего полка ему не добраться.

- Доберусь! - говорит. - А пошлете в другую часть - убегу...

Настоял на своем Курбанов. Добрался до Красной Слободы, где находились тылы 62-й армии. Там его одели по-зимнему. Узнали, между прочим, что по специальности он повар, да еще мастер кулинарии, и предложили служить в столовой. А Курбанов уже разведал, что его полк дерется на Баррикадах, и собрался на переправу. По дороге к Волге его легко ранило осколком мины. Сделали солдату в медсанбате перевязку, опять посоветовали вернуться в тыл. Он отказался.

Я был в полку Печенюка, когда туда с забинтованным лицом явился Курбанов.

- Дошел! - ликовал солдат. - Теперь я дома!

В третий раз (и, к счастью, опять легко) Курбанов был ранен за день до окончания боев в Сталинграде. Он остался в строю и, выступая на митинге полка, так закончил свою речь:

- Сейчас Курбанов может идти в медсанбат. Гвардейцем ухожу! Гвардейцем вернусь в свой полк!

История возвращения Курбанова в родной полк подсказала нам решение, которое тут же осуществили. Мы позаботились, чтобы раненые из нашей дивизии узнали новый адрес своего полка, его новое гвардейское наименование. Позаботились и о том, чтобы все раненые, находившиеся в армейском и фронтовом госпиталях, получили гвардейские значки за бой на Баррикадах.

Кстати - о значках. И в связи с этим еще об одной затее небезызвестного разведчика Александра Пономарева.

Направляясь однажды ночью в штаб майора Гуняги и освещая дорогу карманным фонариком, я заметил в нише траншеи мешочек. Ощупал его, раскрыл и, к своему удивлению, увидел гвардейские значки. Оказалось, мешочек принадлежит Пономареву. Уходя в разведку, он передал его на хранение своему другу, солдату Щеглову. Этот Щеглов и рассказал, как Пономарев нашел мешочек со значками в одном из разрушенных блиндажей и с тех пор бережет их пуще глаза. Кроме Щеглова, никто не знал о его тайне.

- Попадет мне теперь, - сокрушался Щеглов. - Пономарев, он мужик сердитый...

- А зачем ему значки? - спросил я Щеглова.

- Скоро, говорит, гвардейцами будем. Тогда пригодятся. А уж наш Пономарев знает, что к чему. Он и в штабе дивизии бывает.

Я пообещал Щеглову сохранить солдатскую тайну и вскоре, признаться, забыл об этом случае.

А тут... Я уже собрался на митинг в полк Гуняги, когда адъютант доложил, что из этого полка явилась делегация в составе старшины и рядового. Просят принять. В тот день я впервые надел генеральскую форму и был готов к приему самой почтенной делегации.

В комнату, чеканя шаг, вошли Пономарев и Щеглов.

- Товарищ гвардии генерал, - докладывает Пономарев. - От имени личного состава полка поздравляем вас с гвардейским званием и желаем доброго здоровья. Разрешите вручить... - И протягивает солдатскую каску с гвардейскими значками.