Дорога цариц - [8]

– Как же я ее заделаю? – развел руками Борис.

– Сие дело нехитрое. У меня и пакля просмоленная уж заготовлена, и клинья. С той стороны нырнуть надобно, паклей щель заложить, а опосля клиньями законопатить намертво.

– Так ведь вода еще холодная, дяденька! – мотнула головой Ира. – Аж ноги сводит, коли ступишь.

– Была бы теплая, сам бы давно заделал, – ехидно ухмыльнулся мельник. – Токмо за холод заплатить и согласен.

– Сколько заплатишь? – хмуро спросил Борис.

– У меня в пруду карасей много развелось, – пригладил живот мужик. – Сетка поперек стоит, каждый день в нее десяток-другой попадается. Коли дыру законопатишь, на пять дней тебе сей лов отдам. Что поймаешь, все твое.

– И конопатить самому, и ловить самому? Что это за плата такая?

– Коли сытым жить желаешь, парень, оно завсегда трудиться надобно. С утра и до вечера. Достаток, он ведь сам собою не приходит.

– Может, сетка сия вообще ничего не ловит? Откель нам знать?

– Дык прямо сегодня проверить можете, – пожал плечами мельник. – Работать завтра начнете. Коли обманул, так уйдете поутру, и все.

От разговоров про карасей желудок паренька радостно напрягся, однако Борис все еще колебался.

– Хитришь ты чего-то, мельник, – мотнул он головой.

– Ладно, – вздохнул мужик. – Пусть будет десять дней лова, а не пять. Жить пущу в баню. Дрова дам, коптильню дам, котелок на время дам. Но серебром платить не стану, на то не надейтесь! Коли деньги нужны, карасей копченых на торгу продайте. Я же токмо ловом заплатить могу. Такое мое последнее слово. Ну что, по рукам?

Борис потер нос, вздохнул и кивнул:

– Ладно! По рукам!

Пруд перед плотиной оказался не очень-то и большим – примерно с две боярские усадьбы размером. Лодочка у берега выглядела под стать: полуторасаженное выдолбленное бревно с привязанными по бортам для устойчивости жердями. Взрослому человеку в такое сооружение следовало забираться с опаской – но дети легко поместились даже вдвоем.

Гребя руками, сироты добрались до уходящей в воду от прибрежной березки веревки. Дальше Ира потянула шнур, а Боря стал выбирать снасть. И почти сразу в его пальцах затрепыхалась золотистая рыбешка.

– Карась! – обрадовалась Иришка. – Кажется, мельник не врал.

Паренек выпутал добычу из ниток, бросил на днище, двинулся дальше и почти сразу достал второго толстенького красавца цвета темного золота.

– Их тут и вправду полно! – тихо засмеялся Боря. – Кажется, сегодня пируем!

Снасть длиной всего в полсотни шагов принесла рыболовам целых шестнадцать упитанных отборных тушек! Это означало не просто сытный ужин – но и хороший запас в дорогу. Боря мысленно перемножил шестнадцать карасей на десять дней – и понял, что сделка получилась удачной. В ближайшие дни голод им с сестренкой больше не грозил.

– Теперь заживем! – радостно улыбнулся он.

Мельник не просто так поселил детей именно в бане. Скорее всего, хозяин опасался кражи и предпочел оставить малознакомых гостей подальше от дома, за высоким тыном. «Мыльня» же стояла за пределами подворья, на самом берегу пруда, возле уходящих в глубину мостков. Вестимо, чтобы, распарившись, сразу в глубину нырять.

Однако дети не обиделись. Они тоже предпочитали находиться вдвоем, без чужаков.

В починке плотины мужик помогать не стал. Поутру пришел к бане, всучил пареньку рогожевый мешок с просмоленной паклей, охапкой коротких клиньев и тяжелой кувалдой, махнул рукой:

– Плывите! А мне работать надобно…

Взяв с собой полученный инструмент и погрузившись в долбленку, сироты доплыли до середины плотины, приткнулись бортом к верхнему помосту. Боря выглянул наружу, прикидывая, где именно находится течь, перебрался на стену, дабы не раскачивать лодку, разделся.

– Холодно… – зачем-то сказала девочка.

– Да, не май уже, Иришка. – Борис глубоко вдохнул и нырнул.

Вода обожгла кожу неожиданно болезненной резью, но боль быстро притупилась, и паренек стал забираться в глубину, перебирая руками бревна. У плотины оказалось неожиданно мутно, в упор ничего не разглядеть, однако найти повреждение даже на ощупь получилось очень просто – течение само направило руку мальчика к нужному месту.

Паренек вынырнул, глубоко вдохнул, нырнул снова. Добрался до дыры, стал прощупывать бревна, но почти сразу вода выбросила его наверх словно поплавок.

– Проклятие! – ругнулся паренек, снова выныривая.

– Ты не замерз?

– Лучше не спрашивай, – тяжело дыша, ответил ее брат. – Чем быстрее сделаю, тем скорее отогреюсь. Дай-ка молот…

Он сделал пару глубоких вдохов, ухватил рукоять молота зубами и снова ушел в глубину.

Теперь Боря знал, зачем мельник дал ему кувалду – с этакой тяжестью он держался под водой вполне уверенно. Быстро прошелся пальцами по отверстию, определяя его края. Вынырнул, схватил через борт паклю, снова ушел под воду. Нащупал место повреждения, быстро заткнул его от начала и до конца, всплыл и сразу выбрался на край плотины. Его била крупная дрожь, тело покрылось мурашками.

– Уже сделал? – встрепенулась девочка.

Борис посмотрел наружу. Струя потоком больше не била, однако продолжала течь довольно бодро.

– Надеюсь, паклю не унесет, – передернул плечами паренек. – Пошли в баню, а то у меня зуб на зуб не попадает.