Допущение - [13]

— Ванька, дурачок ты мой, — сказала Наташа. — Что это тебе взбрело в голову про какое-то Кольцо? Перестань сейчас же об этом думать. Ты мой, мой и еще раз мой, и никуда я тебя не отпущу. Понял? И запомни — я от тебя не отстану. Даже на твоем Кольце найду, если будет нужно. Вместе с «Бобиком» найдем, уж он-то тебя ни с кем не спутает.

— Эгоистка ты. Ната.

— С кем поведешься, Ванечка, — лукаво сказала Наташа.

* * * *

Иван уже второй час возился с андроидом, изредка помечая что-то в тетради. Принцип действия откровением не явился, но в отличие от первой модификации, подбитой «Жучкой», в данной конструкции появились новые монолитные блочки, "черные ящички", назначение которых настораживало. Застыв в неудобной позе над электронным микроскопом, Иван аккуратно отрезал от очередного блочка тончайшие слои лазерным скальпелем. Работа была нудная и требовала хорошего пространственного воображения.

— Ага, — сказал, наконец, Иван.

— Что? — озабоченно спросил Вовка Прынц.

— Ага означает ага, — сказал Иван, не отрываясь от микроскопа.

— Ага, — озабоченно согласился Вовка.

— Так, так, так, — Иван, потирая поясницу, встал с высокой лабораторной табуретки. — Ясненько.

Затем распорядился, чтобы вызвали ПКУ-2. «Бобик» с порога доложил:

— Явился, не запылился.

Иван взглянул на Прынца, тот сделал тупое лицо.

— Ты заметил что-нибудь необычное во время боя? — обратился Иван к «Бобику».

— Так точно, заметил. Моя защита нуждается в доработке. Я бы доработал систе…

— Стоп, стоп. Это уже моя забота. ("Дяди с Кольца бьют меня моими же идеями… Оперативно. Но это ничего, ничего! Они еще не все знают".) Меня волнует другое. Эта конструкция, в отличие от прошлой, с которой ты, кстати, знаком, должна была просверлить в твоей защите ма-аленькую дырочку, с микрон, и поразить тебя. Где дырочка, я спрашиваю? — свирепо закончил Иван.

— Так точно. Понимаю. Таковая дырочка имеется, только в дубле.

— В каком дубле? — не понял Иван.

— В моем, уважаемый. Я его опосля кремировал.

— Прынц, что ты делаешь с установкой? — нехорошо спросил Иван.

— В каком смысле? — от усердия Вовка вытаращил глаза.

— В прямом: опосля, уважаемый. Мало тебе собачьего диалекта?

— Иван Иваныч, да ведь заслушаешься. Как по росе босиком. Будто с народом пообщался.

— Ну — демагог, — Иван поглядел на хихикающих ребят и усмехнулся. — Так что за дубль?

Оказалось, что «Бобик» в момент приема излишней энергии умудряется из наличествующей глины или другого подножного материала сотворить себе подобных, которых считает своими сыновьями, и очень гордится дублем, "повесившим лапшу на уши контрагенту".

— Навешавшим, — машинально поправил Иван и застонал — про себя, в душе.

— Виноват — исправлюсь. Он погиб, — с дрожью в мембранах провозгласил "Бобик", — но дела его пребудут в веках, едрена палка. Дабы не раскрыть секрета, я вынужден был его кремировать. И это высшая почесть, язви ее в душу.

Иван, глядя на потупившегося Вовку Прынца, шмыгнул носом и почесал в затылке.

* * * *

Доработка «бобика» заняла несколько дней. Интенсивное участие в ней принимал Виктор Булкин. Именно он своими толстыми обкуренными пальцами виртуозно спаял электрическую часть на двадцати микросхемах и заготовил моноблоки, используя для заливки надежную эпоксидку. Он же отчистил до блеска послушного «Бобика», впрыснул маслица в его шарниры, в благодарность за что был обучен колыбельной на языке экзотической народности тибетского нагорья.

Обедали они вместе с Ивановым в ближайшем кафе «Орбита». Кормили здесь дороговато, но хорошо, под приглушенные записи современных рок-групп. Музыка создавала уют и одновременно отодвигала на задний план атавистические звуки, сопровождающие прием пищи. Кроме того, сюда после стипендии заглядывали симпатичные девочки из мединститута, которые как-то по-особому умели «стрелять» глазками. Это бодрило.

На одну из них, миниатюрную блондинку, Булкин обратил особое внимание, а все потому, что хорошенькая студентка частенько поглядывала на их столик. Поглядит, мило улыбнется Витьке и о чем-то думает, но уже с серьезным, почти хмурым лицом.

Совпало так, что они вместе вышли из кафе, однако Иван, весь в заботах, вышел первым, а Булкин, придержав дверь, чтобы пропустить девушку, поотстал и потому не заметил, когда же, собственно, они успели познакомиться. Прошли-то какие-то секунды.

— Виктор Николаич, ты иди один, — попросил Иван. — Мне надо переговорить с… товарищем.

Булкин ушел, а Иван внимательно всмотрелся в незнакомое юное лицо.

— Я вас не помню.

— Я из последнего выпуска, — холодно сказала девушка. — Земное имя, скажем, Света. Для удобства.

— Пойдемте вон на ту аллейку, — предложил Иван. — Для удобства.

— Не иронизируйте, — Света вынула из сумочки, висевшей на плече, сигареты. — Вашему положению я не завидую. Угощайтесь.

— Не курю. И запомните на будущее — угощать сигаретами и вообще ухаживать должны мужчины.

— Очень вам благодарна, Иван Иваныч. Обязательно запомню.

Она опустила пачку в сумочку.

— А вы что же? — спросил Иван.

— Перебьюсь. Присядем.

Они сели на скамейку в середине аллеи. Люди проходили, но редко. На девушку заглядывались, с Ивановым вежливо здоровались.