Допрос безутешной вдовы - [38]

– А удушение? – поднял бровь Нисио.

– Пока могу сказать, что сердце у него остановилось раньше, чем он бы мог задохнуться, теоретически, разумеется. Точные данные дам вам после вскрытия, но на шее никаких следов я не вижу.

– Болевой шок, по-вашему, был от чего? – продолжил Нисио. – Удар или ток?

– Думаю, ни то, ни другое, – покрутил головой Кодама.

– А третье? – удивился Нисио.

– Да, третье, – кивнул медик. – Полагаю, болевой шок был от ожога: вся ротовая полость и верхняя часть глотки практически сожжены… Эта штука, которая у него во рту была, видимо, мощная.

– Сопротивление он не оказывал? – Нисио скептически оглядел убитого. – Нечем, как я вижу, было его оказывать…

– Да, следов борьбы на поверхности нет, – согласился Кодама. – Но все-таки давайте дождемся результатов вскрытия – могут быть внутренние травмы… Надо кости проверить. Особенно грудную клетку в области сердца. Инфарктника бывает достаточно посильнее в левую часть груди ткнуть – и все! Так что всякое может быть.

– Конечно-конечно… – Нисио дал отмашку вынести труп.

Мы с Мураками сдали криминалистам отпечатки пальцев, чтобы избавить их от лишней работы, поскольку во время первого визита к Селиванову как-то не очень думали, что у него в номере эти отпечатки будут снимать лучшие эксперты полиции Хоккайдо, неизменно выезжающие на убийства иностранцев. Только после этого я попросил у Нисио разрешения осмотреть еще раз документы покойного, а главное – его бумажник и карманы пиджака и брюк. Осмотр слабо ожидаемого результата не дал, и мне пришлось изображать на лице глубокую озабоченность.

– А чего ты искал, Минамото-кун? – поинтересовался Нисио, поддавшийся на мою актерскую уловку.

– Да сто тысяч иен эти… О которых он нам с Мураками-сан рассказал. Получается, что он их не получил.

– Или тот, кто его просил встретиться с Ириной, пришел следом за нами, – очнулась в кресле Аюми, – якобы для того, чтобы расплатиться за услугу, и вместо этого…

– Это только в том случае, если Селиванов-сан нам не соврал, – заметил я. – Если действительно был такой человек. Ведь раз он сегодня прилетел из Ниигаты, вчера, скажем, он там мог спокойно встретиться с Ириной и здесь, в Саппоро, просто продолжить свои встречи с ней.

– Вы думаете, он нам с вами сказал неправду? – В голосе и глазах Мураками проступила некоторая жалость – непонятно, правда, к кому: к покойному, час назад уверенно водившему нас с ней за наши любопытные носы, или к нам с ней, по наивности и доброте поддавшимся на селивановские бредни о заказчике встречи.

– Мы здесь все закончили, господин полковник, – обратился к Нисио районный капитан. – Что будем делать?

– Процедуру знаете, капитан, – покачал головой Нисио. – Раз мертвец – иностранец, то дело наше, точнее – мое и вон, Минамото-сана. Так что езжайте к себе, быстренько оформляйте передачу дела, и я жду от вас все оригиналы этих вот бумаг, – Нисио указал на пачку только что заполненных подчиненными этого капитана протоколов и форм, – а также фотографии ровно через час в главном управлении. Чтобы к оперативному совещанию успели! Вопросы есть?

– Никак нет, – негромко щелкнул каблуками капитан, махнул рукой своим ребятам, и номер в мгновение ока опустел. С нами остались только Ямада и Ямагути из нашего управления, прибывшие вместе с Нисио, и полковник послал их к администратору оформлять на трое суток положенный по закону карантин в комнате, где совершено преступление. Мы решили дождаться их возвращения, чтобы вместе ехать в управление.

– Вот, капитан, влипли вы тут у нас в историю, – обратился к Мураками присевший на подоконный кондиционер Нисио. – Только приехали – и на тебе!

– Да я, господин полковник, это как будто чувствовала. – Она наконец осмелилась вылезти из кресла и подошла к постели, с которой минуту назад два младших медэксперта на носилках вынесли упакованное в черный пластиковый мешок тело Селиванова.

– Что чувствовали? – спросил Нисио.

– Ну я вот и Минамото-сану сказала. – Она вопросительно посмотрела в моем направлении. – От этой женщины исходит что-то страшное, я так чувствую…

– От Ирины Катаямы? – уточнил Нисио.

– Да, от нее. – Она утвердительно тряхнула шапкой своих окончательно потерявших за последние полчаса всякую оформленность волос. – Я это чувствую…

– Что чувствуете? – не унимался Нисио.

– Сначала этот мешок в море, потом – мужа нигде нет. А теперь и Владимир Николаевич…

– С первыми двумя понятно, а вот прилепить к ней Селиванова будет проблематично, – кашлянул Нисио. – «Наружка» отчиталась только что по телефону: из гостиницы она не отлучалась.

– Машину проверяли? – спросил я.

– Это мне пока неизвестно, – ответил Нисио. – Через час оперативка, там все уточним…

Тут за дверью послышался многоголосый смех, который вряд ли могли издавать отправившиеся на переговоры с местными властями Ямагути с Ямадой, а следом за смехом раздался и громкий стук в дверь. Мы переглянулись, и пока в нашем интеллектуальном треугольнике вызревала мысль относительно последующих действий, из-за двери донесся зычный женский голос, закричавший по-русски:

– Эй, Вовчик, открой! Мы тебе покушать принесли! Открой, Вовчик! Слышишь?