Допельдон, или О чем думает мужчина? - [66]

Допельдон! Вот где-то на развилке параллельных миров, в недрах моего головного мозга снова рождается мое новое слово.

И оно возвращает меня в реальность. И я вовремя замечаю нужный нам поворот. И, что самое удивительное, вовремя успеваю сообщить об этом Марине. Ткнуть пальцем и крикнуть.

— Нам сюда!

И что еще более удивительное, трасса оказывается совершенно пустой, поэтому мы вовремя перестраиваемся из крайнего правого ряда через все полосы в крайний левый ряд и, в конечном итоге, как по рельсам, входим в нужный нам поворот.

Все происходит так неожиданно, что мы какое-то время не можем прийти в себя. И, тем не менее, это так. Мы приехали! Вот он, наш вожделенный магазин, возвышается прямо перед нами как какой-то сказочный замок.

Марина смотрит на меня с восхищением.

— Ну ты даешь! Первый раз не ошибся с поворотом!

Я улыбаюсь.

— Да нет. Это ты Шумахер. Так быстро среагировала на мой взмах рукой.

— Если бы дорога не была пустой, я бы не успела свернуть. Это просто удивительно. В такое время — и ни одной машины. Ты представляешь!

Я смотрю назад. Через плечо. Туда, где в буквальном смысле бурлит третье транспортное кольцо. Потом смотрю на нашу карту. Туда, где его нет, этого транспортного кольца, только пунктирная линия, и вспоминаю, что в прошлый раз мы приезжали в этот магазин совсем другой дорогой.

И я просто не мог знать этого самого поворота!

Допельдон!

Семьдесят девять минут

— У тебя есть ровно семьдесят девять минут! — шепчу я своей принцессе в тот момент, как автоматические двери впускают нас в сапожное царство. Она мило улыбается и целует меня в нос.

— Я успею.

Не помню где, но помню точно, что это было в каком-то мужском популярном журнале, типа «Эсквайр». Я вычитал, что ученые подсчитали, будто бы мужчина может находиться рядом с женщиной в магазине как раз не больше этих семидесяти девяти минут.

После этого периода времени у мужчины наступает весьма бурная и эмоциональная реакция легкого бешенства и помешательства. У женщины же через этот же период времени наступает умиротворение, близкое к состоянию счастья.

Ученые не объяснили причину такого странного поведения мужчины, но они однозначно заметили, что мужчина приходит в ярость ровно через этот период времени.

Между нами шутка юмора про эти минуты, отведенные для совместного похода по магазинам, считается уже старой и утратившей обаяние новизны, но, тем не менее, повторяется каждый раз, как мы пересекаем пороги магазинов. Потому что необъяснимым образом я действительно через этот период времени прихожу в состояние, близкое к ненависти ко всему на свете.

Не то, что я прямо вот так сильно раздражаюсь и начинаю метать коробки в бедных продавцов, которые не могут ответить на элементарные вопросы, задаваемые моей принцессой с особым выражением неосведомленности. Нет, до этого дела не доходит. Хотя, честно говоря, я тоже не знаю, как ответить на такой, к примеру, вопрос:

— Скажите, а этот каблук скоро отвалится?

И усталость тут ни при чем. Хорошо тренированный мужчина может выдержать еще больше времени, в еще более невыносимых условиях, а здесь даже посидеть иногда приглашают. И кофе дают. Бывает даже, что продавцы уделяют мне больше внимания, чем непосредственно самой покупательнице.

Причина раздражения не в этом! А непосредственно в обуви. Через семьдесят девять минут она, то есть обувь, теряет для меня все свои черты индивидуальности. Мне уже глубоко наплевать какие у туфель мыски — острые или тупые, на каблуке они или на платформе. Хорошо сидят на ноге или плохо. Смотрятся с этой кофточкой или не смотрятся.

Уходит назад, на подкорку вся информация, подсмотренная в модных журналах, о высоких традициях английских и итальянских обувных мастерах, о новых тенденциях сезона и стандартах качества.

Через семьдесят девять минут вся обувь становится просто… обувью.

Предметом, который был придуман на заре человечества для того, чтобы не поранить ступни об острые камни. Через семьдесят девять минут с мужчины слетает весь налет интеллигентности и светскости, ну я имею в виду среднестатистического мужчину, с высшим образованием и некоторым жизненным опытом, и он снова становится первобытным аборигеном, который видит перед собой только одно — «обыкновенный ботинок».

И этот ботинок, ну ни чем, совершенно ни чем, за исключением мелких незначительных деталей, которые даже не стоит брать в расчет, не отличается от своего ближайшего соседа по полке.

И совершенно не понятно, как можно столько времени их рассматривать и сравнивать. Ведь конечный итог всего этого — надеть и… пойти, побежать, поскакать, потопать. Легкой походкой, мелким шагом, тяжелой поступью.

И какая разница, в чем это делать? Главное, чтобы это было удобно и красиво! А любая женская обувь, да и мужская, кстати, тоже, имеющая на своей пятке лейбл хорошей фирмы, призвана это делать. Она это гарантирует. Всем своим видом, всеми своими рекламными плакатами и интерьерами магазинов.

И любая обувь, любая, даже стоящая умопомрачительно дорого, рано или поздно будет сношена до дыр и до состояния нестояния. Любая! Даже та, которая будет носить лейбл «Допельдон»! Хм, об этом стоит подумать на досуге, ведь та обувь, которая не будет соприкасаться с дорогой, не будет и стираться? Вот только как этого добиться?