Донья Барбара - [26]

Донья Барбара перестала улыбаться, но по-прежнему загадочно молчала.

Бальбино внимательно взглянул на нее и подумал: «Это мне уже не нравится».

В умении доньи Барбары молчать и не выдавать своих чувств, казалось, больше, чем в любом другом душевном качестве, крылась причина ее превосходства, власти над людьми и страха, который она внушала окружающим. Любая попытка выудить у нее секрет оказывалась тщетной. Никому еще не удавалось предугадать ее намерения или же проникнуть в ее мысли. Любовь доньи Барбары давала все, включая и постоянную неуверенность в том, что действительно владеешь ею. Любовник никогда не знал, чем она ответит на его ласки. Жизнь того, кто любил ее, как случилось с Лоренсо Баркеро, превращалась в настоящую пытку.

Чувствам Бальбино было далеко до страсти Баркеро; однако близость с доньей Барбарой была приятна и приносила материальную выгоду. Легенда о ее сверхъестественном умении заколдовывать украденный у нее скот и не выпускать его за пределы своих владений была хитрым маневром, возможно придуманным ее управляющими-любовниками, богатевшими за ее счет. Чрезвычайно суеверная и потому легко верившая в свою чудодейственную силу, донья Барбара тем не менее позволяла обкрадывать себя.

Желая разгадать мысли этой загадочной женщины, Бальбино решил сообщить ей о Мондрагонах:

– Здесь Мондрагоны, явились из Маканильяля.

– Зачем?

– Хотят видеть вас. – Бальбино счел благоразумным говорить почтительно. – Судя по всему, они не очень-то расположены рушить дело своих рук.

Донья Барбара резко обернулась и спросила властно:

– Не расположены? А кого это интересует? Позови их сюда.

– Они не отказываются исполнить ваш приказ, но их всего трое, они не смогут за одну ночь перенести и дом и столбы.

– Пусть возьмут людей, сколько надо. Завтра на рассвете все должно стоять на старом месте.

– Так и передам, – ответил Бальбино, пожав плечами.

– С этого и надо было начинать. Тебе хорошо известно, что я не люблю, когда обсуждают мои распоряжения.

Бальбино вышел в патио, отозвал в сторону Мондрагонов и сказал им:

– Вы ошиблись. Не страх перед соседом, как вы вообразили, заставляет сеньору отступить. Просто мы хотим этой уступкой подзадорить его. Осмелеет и бросится в драку, а нам только этого и надо. Так что возвращайтесь домой и приступайте к делу. Можете взять людей, но завтра дом должен стоять на прежнем месте, а столбы там, где указал поставить суд.

– Это другая песня, – проговорил Барс. – Если так, то мы мигом передвинемся вместе со столбами и всем прочим.

И братья отправились в Маканильяль, прихватив с собой пеонов, чтобы побыстрее выполнить поручение.

Бальбино вернулся к донье Барбаре и после нескольких Араз, оставшихся без ответа, решил испробовать последнее средство, чтобы выяснить ее отношение к Лусардо:

– Мелькиадеса-то словно подменили. Ехать вместе с доктором Лусардо – и ничего не предпринять! На стоянках кругом лес, Араука кишит кайманами – и следов бы не осталось. Теперь это сложнее сделать. Власти вынуждены будут заняться расследованием, хотя бы для видимости.

Не шелохнувшись и не глядя на Бальбино, донья Барбара ответила на этот зловещий намек медленно и грозно:

– Плохо придется тому, кто посмеет поднять руку на Сантоса Лусардо. Этот человек принадлежит мне.

X. Призрак из Ла Баркереньи

Светлая пальмовая роща, расположенная в просторной ложбине, называлась по имени маленькой голубой цапли чусмиты: согласно старинной легенде, когда-то она была единственной обитательницей этого пустынного уголка. Роща недаром считалась заколдованной: жуткая тишина, обугленные молниями пальмы и трясина, засасывавшая всякого, кто отваживался вступить в нее.

Если верить легенде, чусмита была грешной душой индейской девушки, дочери касика общины яруро, населявшей долину Арауки еще в те времена, когда Эваристо Лусардо пришел сюда со своими стадами. Человек насилия, кунавичанин решил согнать индейцев с их исконных мест, а так как они сопротивлялись, он истребил их огнем и мечом. Видя, что от селения остались лишь груды обломков, касик проклял рощу, моля небо обрушить на захватчика и его потомков смертоносные молнии, беды и разорение и предсказав, что яруро вернутся сюда, как только кто-нибудь из их племени найдет в земле «чертов палец».

Согласно легенде, проклятие касика сбылось. Мало того что от частых гроз, бушевавших над пальмовой рощей, лусардовский скот погибал иногда целыми стадами, само это место стало причиной раздора, погубившего семью Лусардо. Что же касается предсказания касика, то еще при отце Сантоса люди говорили,

что поело каждой грозы в рощу приходит незнакомый индеец и копается в земле, разыскивая «чертов палец».

С тех пор прошло много лет. Таинственные яруро перестали появляться в роще, – возможно, прижившись на новых землях, они просто забыли заветы своих предков. В Альтамире никто особенно не верил этой легенде, и все же, если случалось проезжать мимо проклятой рощи, старались обогнуть ее стороной.

Сантос направил коня по самому краю трясины, и хотя копыта лошади с чавканьем погружались в черную липкую грязь, под ней чувствовалась твердая почва, и ехать было безопасно. Берега губительного болота поросли нежной травой, но свежая, ласкающая взгляд зелень еще больше подчеркивала мрачность этих мест. Одинокая серая цапля, вместо легендарной чусмиты опустившаяся на островок посреди трясины, усиливала ощущение могильного покоя.