Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону - [59]
Юх со своей группой освоил подледный лов рыбы. Он прорезал длинную прорубь поперек течения Белояры, ставил сделанную из сухожилий животных сеть. Когда бывшие строители первый раз вытянули рыболовную снасть, на льду оказалась куча прыгающей рыбы разных размеров. Подошел вождь, поинтересовался.
— Что станем делать с уловом?
— Парить, как мы это делали у моря.
— Попробуй теперь, что получится, расскажешь.
Юх упростил процедуру, траву и землю заменил глиной. Он отрыл неглубокую ямку возле костра, уложил на дно обмазанную тестообразной массой рыбу, засыпал горячими угольями. Когда зола остыла, обмазка легко очистилась вместе со шкурой и частью мяса. Запах запеченного подарка Белояры слышался во всех отсеках. Другие группы незамедлительно переняли опыт, не дожидаясь распоряжения вождя.
Однако длительный процесс изготовления одной рыбины вскоре поднадоел. Рыбак не переставал искать другие способы. Выше обычного пламени костра он вбил в стену дымохода обломок воловьего ребра с зазубриной на конце. Вечером повесил на него большого карася, утром снял. Ароматный запах копчено-вареной рыбы понравился и взрослым и детям. Прошло всего несколько дней, во всех отсеках над костром донольцы уже коптили добычу Юха. Сложным оказался процесс переноски в кусках шкуры улова от реки до жилища. После многих неудачных попыток Юка сумела сплести из прутьев тростника подобие круглой чаши. С ее помощью донольцы могли потом без потерь доставлять добычу в отсеки.
Вечерами при лучинах помногу работали женщины. Первая, наиболее тяжелая обработка шкур скреблами, велась днем на снегу, вторичная, основная, в отсеках. Здесь они просушивались у огня, впоследствии использовались для заготовок и пошива курток, накидок, штанов. Тонкие заячьи шкурки шли на изготовление летней одежды. Они предварительно коптились, чтобы не промокали под дождем.
В обязанность женщин входило также наблюдение за детьми, обучение девочек пользоваться костяным шилом, ножом, иглой, умению шить одежду. Содержать, кроме того, в чистоте и порядке свой угол и семейную лежанку в отсеке, готовить на костре еду, держать в бурдюках необходимый запас воды. Если в теплое время питье было рядом, в затоне, когда наступили холода, оно постоянно должно было находиться рядом с подстилкой или в головах. В слабо освещенном помещении взрослые и разыгравшиеся дети нередко наступали на бурдюки, выплескивали содержимое на выстеленные по земле шкуры. Происшествия приводили к семейным ссорам, детей наказывали. Кто бы ни был виновником, за водой в темноту и холод шла женщина, хорошо, если прорубь оказывалась незамерзшей.
Немая Ия жила замкнуто, общалась лишь с Улкой. Она принимала участие во всех делах племени, но как бы в одиночку. С увлечением лепила из глины различные, ни на что непохожие фигурки. Потом сделала углубление в большом куске глины, складывала в него наиболее удачные поделки. Однажды Ия тонким слоем глины залепила конец заготовки под факел, попросту захотелось посмотреть, что из этого выйдет, а когда сняла засохший кусок, с радостью обнаружила в руках невиданную ранее новую вещицу. Получился «стакан» с неодинаковой толщины стенками и толстым дном. Изобретательница подержала поделку над пламенем костра, когда изделие остыло, наполнила его водой и удивилась, глина не размокла и не развалилась. Улка полюбовалась работой, повела Ию к вождю. Нольц с интересом повертел в руках «стакан», подержал в посудине воду, в качестве награды погладил волосы на взлохмаченной голове пленницы. Он сразу же понял значимость неожиданного изобретения.
Вождь без промедления отдал распоряжение, чтобы женщины группы Юха приступили к изготовлению глиняных изделий, в которых можно держать воду. Прошло какое-то время, нольцы уже не вспоминали бурдюки, вместо кожаных мешков они пользовались теперь толстостенными посудинами, сделанными из глины. Удерживать их можно было лишь двумя руками, но люди были довольны новшеством, хотя воду в «стаканы» по-прежнему наливали из тех же бурдюков.
Замыслы вождя не остановились на достигнутом результате. Он распорядился Юху заняться изготовлением большого «стакана», в котором можно хранить много воды. Когда первую емкость округлой формы лепщики выставили напоказ, все племя сбежалось поглядеть на рукотворное чудо. Громоздкие тяжелые кадки с водой вскоре стояли в каждом отсеке.
Безработные дружинники получили разрешение вождя заняться рыбной ловлей, Юх должен был вести работы, связанные только с изготовлением глиняных изделий. Новоявленные рыбаки часто оставляли мелкую рыбешку вокруг проруби, в яме с отбросами накопилось большое количество рыбьих очисток. Запах даров Белояры витал по долине и за ее пределами. Вблизи становища донольцев незамедлительно появились крикливые вороны. Сонная округа наполнилась неугомонным карканьем.
Лишь мальчишки обрадовались появлению больших птиц. Они оказались хорошими мишенями для стрел будущих охотников.
Рыбий запах привлек внимание не только пернатых приживальщиков, недалеко от проруби обосновалась ярко-рыжая лисица. Красивое животное стало своего рода украшением реки и поймы, развлекало донольцев. Хищница приворовывала еще не унесенную с берега рыбу. Подбиралась ползком на животе к добыче, в броске хватала трофей и стремглав мчалась в тальник. Если рыбалки у людей не было, она мышковала: грациозный прыжок, острый нос в снег и грызун в зубах. Не оставляла она без внимания ворон, убитых юными охотниками.
Книга является продолжением романа «Громовые степи» и повествует о контрразведывательной деятельности офицеров особого назначения войск НКВД в тылу Юго-Западного фронта после окончания Сталинградской битвы. Автор прослеживает дальнейшие судьбы основных персонажей на фронте и в тылу страны.
Заключительная часть трилогии об оперативно-боевой деятельности войск НКВД в предвоенные и военные годы (1939–1944).Читатель уже знаком с романами «Громовые степи» и «Офицер особого назначения».В романе «Ваше благородие» прослеживается дальнейшая судьба основных персонажей, показано взаимодействие войск НКВД с особыми отделами и контрразведкой СМЕРШ в прифронтовой полосе.
Автор рассказывает об участии войск НКВД в Великой Отечественной войне. По причине секретности материалов долгое время не было известно о деятельности заградотрядов, службе войскового заграждения, о конвоировании спецконтингентов и больших партий заключенных в условиях массового отступления наших войск, борьбе с бандформированиями, проведении специальных операций.Фактический материал сугубо документальный, что подтверждают архивные материалы о деятельности войск НКВД в период описанных событий.
Участие боевых частей НКВД в сражениях Великой Отечественной войны – тема малоизученная и мифологизированная. Сперва нам рассказывали про карателей из заградотрядов, которые всю войну только и делали, что стреляли в спину, потом тренды сменились, и десятки дилетантских, плохо написанных книг хлынули на неподготовленного читателя.Николай Стариков – профессиональный историк, много лет занимается историей войск НКВД. Читателю хорошо известна его последняя книга «Войска НКВД в Сталинградской битве». Это первое беспристрастное исследование, полностью написанное на архивных материалах, в том числе и на тех, с которых гриф «Секретно» не снят до сих пор.
Сталинградская битва — событие эпохальное. Здесь наметился коренной перелом как в Великой Отечественной, так и во Второй мировой войнах. Здесь Красная Армия превратилась из отступающей от Бреста до Волги в наступающую до Берлина, до Победы. Потому вполне заслуженно военные исследователи, писатели, мемуаристы, поэты, художники нередко посвящают свои работы тем грандиозным событиям, их героям: пехотинцам, артиллеристам, танкистам, саперам, разведчикам, военным медикам, связистам.Однако в Сталинградской битве принимали участие и другие люди, ратный труд которых до сего времени не освещен или раскрыт не в полной мере.
Участие боевых частей НКВД в сражениях Великой Отечественной войны — тема малоизученная и мифологизированная. Сперва нам рассказывали про карателей из заградотрядов, которые всю войну только и делали, что стреляли в спину, потом тренды сменились и десятки дилетантских, плохо написанных книг хлынули на неподготовленного читателя. Николай Стариков — профессиональный историк, много лет занимается историей войск НКВД. Читателю хорошо известная его последняя книга «Войска НКВД в Сталинградской битве».
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.