Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону - [50]
Нольцы глазам не верили, звероподобные уходили, добровольно освобождали собственные пещеры. Вождь воспользовался моментом, приказал немедленно начать переправу на противоположный берег и захватить пещеры. Глубина реки в узком месте у затона оказалась немного выше пояса. Переселенцы без труда преодолели водную преграду. Нольц остановил племя на берегу на случай, если придется отступать, с дружиной пошел посмотреть без боя приобретенное укрытие. Но едва посланцы начали входить внутрь, тут, же выскакивали на свежий воздух, будто встретили там диких зверей. Из притемненного пространства на людей дохнуло вонью гнили и разложений от остатков не съеденной протухшей пищи. В глубине на стенах и потолках висели космы паутины. Полусгнившая камышовая подстилка на полу кишмя кишела жуками больших и малых размеров, повсюду бегали муравьи, прыгали блохи, роились черные жирные мухи.
Нольц приказал набросать в загаженные пещеры сухого камыша и поджечь.
— Там есть рваные шкуры животных, — сказал Данц.
— Сжечь всю эту нечисть без остатка, — повторил приказ вождь.
Весь день смердели пещеры, пока Нольц не вышел из терпения и не распорядился обрушить жилища звероподобных, как непригодные для жилья.
Вождь видел: соплеменники измучены непрерывным движением со сном на открытом воздухе, ему тоже хотелось отдохнуть в уютной тишине пещеры, чтобы не поддувал ветер под шкуру и не бояться дождя. Не получилось, но и уходить из долины не хотелось.
— Ночь проведем у реки, — распорядился он.
Этой ночью над стоянкой нольцев висела полная луна. В ее сиянии округа окрасилась в голубые тона. Слышались неповторимые запахи степных трав, реки. Послышалось далекое ржание лошади, Муст проворно вскочил, ответил неокрепшим голосом сородичу. Перекличка животных привлекла внимание волков. Сверкание их глаз на выходе из долины беспокоили лоша, Улка успокаивала любимца, просила охранников прогнать хищников.
— Не хочется уходить отсюда, — сказал Нольц утром. — Место уж больно хорошее, тихое. Если волки поблизости, значит и добыча недалеко, охота у нас будет удачной.
— Надо идти к реке До, — не согласился с отцом Данц.
— Пройдись вдоль речки туда, куда она течет. Лек говорит, большая река где-то здесь в округе, возможно, это то, что мы ищем.
— У здешних волков мех очень теплый, мягкий, надо запастись их шкурами, — включилась в разговор жена вождя Люа. — В волчьих штанах и куртке Ия чувствует себя хорошо даже холодной ночью и при сильном ветре.
Не мешкая, Данц приступил к выполнению задания отца. Идти в поход вместе с ним напросился Юх, как умеющий плавать, и Лек с намерением посмотреть, какие травы растут в этих краях.
Берега речки повсюду были покрыты густой сочной травой, заросли тальником, камышом, к воде не подступиться. Высокие вербы широкими кронами закрывали небо.
Отряд налегке шел быстро, люди с интересом разглядывали местную растительность, вслушивались в разноголосые птичьи разговоры, всплески в речных зарослях, шуршание прибрежных кустов. Неожиданно голоса пернатых смолкли.
— Не нравится мне наступившая тишина, — подошел Лек к командиру отряда. — Куда подевались птицы, только что их было много вокруг?
— Они не испугались даже, когда мы здесь появились. Похоже на то, что вблизи объявился крупный хищник, — огляделся вокруг Юх.
Данц подал сигнал остановиться, растянул дружинников в цепь, но им сразу пришлось перестраиваться в круг. Вблизи в высокой траве со всех сторон поднялись звероподобные с длинными пиками и острыми палками. Они молча разглядывали людей, обменивались непонятными жестами, удивленно кивали на короткие пики, круглые щиты, изогнутые палки.
Появление вблизи, куда не погляди, звериных морд в человеческом обличии обескуражило дружинников. Но замешательство длилось недолго. Хотя изготовиться для стрельбы луками времени не было, враги стояли рядом и могли наброситься в любой момент, нольцы не дрогнули. Они проворно прикрылись щитами, схватились за пики. Звероподобные долго рассматривать пришельцев не стали. Один из них будто громко всхлипнул и вся группа с выставленным перед собой дрекольем бросилась на незнакомцев. Но удары нападающих оказались слабыми. Грубо обработанные тупые наконечники не пробивали двухслойные щиты. Приматы засуетились, продолжали спешно тыкать длинными палками и пиками в защитные круги, мешали в сутолоке друг другу. Дружинники без особого труда отбивали удары короткими пиками.
В лучшем положении оказались Данц, Лек и Юх. Они находились внутри кольца, быстро изготовились и начали стрелять из луков из-за щитов дружинников. Среди звероподобных появились убитые и раненые. С растерянным видом они начали оглядываться, сделали шаг-другой назад. Но опять вожак «всхлипнул» и атака возобновилась с новой силой. Один из звероподобных, могучего телосложения, всей своей тяжестью навалился на пику, прорвал щит дружинника, опрокинул его на землю, но сам оказался внутри вражеского кольца перед Юхом. Чернокожий торопливо выстрелил в разъяренную морду врага. Стрела впилась напавшему в глаз. Раненый взвыл по-звериному и упал замертво. В спешке нападающие с длинным дрекольем приблизились вплотную к щитам дружинников. Нольцы могли теперь разить врагов короткими пиками. Сначала один из них с раной в плече побежал с места битвы, за ним другой. Неожиданно раздался короткий вой и звероподобные одновременно бросились к реке. Дружинники устремились вслед, на бегу бросали дротики, кололи пиками бегающих по берегу приматов, стрелами били на воде. Юх с короткой пикой бросился в реку, успел до ее середины утопить двух приматов.
Книга является продолжением романа «Громовые степи» и повествует о контрразведывательной деятельности офицеров особого назначения войск НКВД в тылу Юго-Западного фронта после окончания Сталинградской битвы. Автор прослеживает дальнейшие судьбы основных персонажей на фронте и в тылу страны.
Заключительная часть трилогии об оперативно-боевой деятельности войск НКВД в предвоенные и военные годы (1939–1944).Читатель уже знаком с романами «Громовые степи» и «Офицер особого назначения».В романе «Ваше благородие» прослеживается дальнейшая судьба основных персонажей, показано взаимодействие войск НКВД с особыми отделами и контрразведкой СМЕРШ в прифронтовой полосе.
Автор рассказывает об участии войск НКВД в Великой Отечественной войне. По причине секретности материалов долгое время не было известно о деятельности заградотрядов, службе войскового заграждения, о конвоировании спецконтингентов и больших партий заключенных в условиях массового отступления наших войск, борьбе с бандформированиями, проведении специальных операций.Фактический материал сугубо документальный, что подтверждают архивные материалы о деятельности войск НКВД в период описанных событий.
Участие боевых частей НКВД в сражениях Великой Отечественной войны – тема малоизученная и мифологизированная. Сперва нам рассказывали про карателей из заградотрядов, которые всю войну только и делали, что стреляли в спину, потом тренды сменились, и десятки дилетантских, плохо написанных книг хлынули на неподготовленного читателя.Николай Стариков – профессиональный историк, много лет занимается историей войск НКВД. Читателю хорошо известна его последняя книга «Войска НКВД в Сталинградской битве». Это первое беспристрастное исследование, полностью написанное на архивных материалах, в том числе и на тех, с которых гриф «Секретно» не снят до сих пор.
Сталинградская битва — событие эпохальное. Здесь наметился коренной перелом как в Великой Отечественной, так и во Второй мировой войнах. Здесь Красная Армия превратилась из отступающей от Бреста до Волги в наступающую до Берлина, до Победы. Потому вполне заслуженно военные исследователи, писатели, мемуаристы, поэты, художники нередко посвящают свои работы тем грандиозным событиям, их героям: пехотинцам, артиллеристам, танкистам, саперам, разведчикам, военным медикам, связистам.Однако в Сталинградской битве принимали участие и другие люди, ратный труд которых до сего времени не освещен или раскрыт не в полной мере.
Участие боевых частей НКВД в сражениях Великой Отечественной войны — тема малоизученная и мифологизированная. Сперва нам рассказывали про карателей из заградотрядов, которые всю войну только и делали, что стреляли в спину, потом тренды сменились и десятки дилетантских, плохо написанных книг хлынули на неподготовленного читателя. Николай Стариков — профессиональный историк, много лет занимается историей войск НКВД. Читателю хорошо известная его последняя книга «Войска НКВД в Сталинградской битве».
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.